По ту сторону мести - Дина Сдобберг

- Я Тайгир, кстати. - Представился он, пока звонил кому-то.

Он же проводил меня до комнаты, и только усмехнулся, когда я достала вторую кружку и налила чая с ромашкой и ему. История о его девушке, которую он потерял, меня просто восхитила.

- Да она у тебя Мата Хари! - смеялась я.

Вот только я ему верила. Верила в то, что девушке ничего не грозит. Как верила Вите, когда ехала с ним в ночь на машине из отдела. И я обещала помочь. А он пообещал мне защиту. И впервые за четыре года, я честно рассказала кто я, и как оказалась здесь.

Получив диплом, я отправилась работать уже врачом, в ту самую больницу, где до этого подрабатывала. С Тайгиром Тахмировым мы стали друзьями. Он по-прежнему меня защищал, не смотря на то, что Лжеалину вторую мы так и не нашли. Но эта дружба стала ещё одной ниточкой, что привязала меня к этому городу. И я решила перебираться сюда.

К счастью, полученную когда-то квартиру, я продала очень быстро. В ней уже давно жила сама Ольга Николаевна, бухгалтер из ЖЭКа, уступившая свою двухкомнатную квартиру сыну с женой, так как у них появился малыш. И как оказалось, разговор о покупке квартиры она хотела затеять давно, да не знала, как и где я собираюсь жить после выпуска.

Да и я задирать цену не стала. Мне хватило на однокомнатную квартиру улучшенной планировки в новострое. пусть и почти без отделки. Да ещё и скидка подвернулась. Правда я подозревала, что ноги у этой скидки выросли благодаря Тайгиру. Но он не признавался.

Ну, думаю пора познакомиться с Алиной Андреевной))))

Глава 12.

Глава 12.

Работала я в той же больнице, что и до этого, только уже в новой должности. Сложного процесса вливания в новый коллектив у меня не было. Все меня и так знали. Не зря я здесь прошла путь, чуть ли не от санитарки до интерна - стажëра. Здесь я была своей. И первую свою, в должности полноправного врача, карту поступающей я получала под аплодисменты медсестёр. Поэтому на работу я спешила с удовольствием.

Были в моей жизни и потери. Через неделю после моего выпуска скончалась Элеонора Рихторовна. Как сказал наш ректор, словно дожидалась моей защиты. Она просто легла вечером спать и уснула. Экспертиза показала, что умерла она во сне.

- Хорошая смерть, чистая. - Всхлипывала Любовь Рустамовна. - Так только очень хорошие люди уходят.

На прощание со строгой и требовательной преподавательницей пришли и приехали огромное количество людей. Такой толпы в своей жизни я не помнила. И куда только падал взгляд, везде были букеты гладиолусов. Строгая, никогда не искавшая ничьей симпатии и расположения, Элеонора Рихторовна, оказалась для многих и значимой, и уважаемой. Настолько, что люди посчитали нужным приехать и попрощаться. Не смотря на время, занятость и траты.

После похорон я несколько дней чувствовала себя словно потерянной. Я так привыкла к неизменно идеальной осанке, лёгкой и уверенной походке и внимательному взгляду умных глаз, что принять действительность, где всего этого не было, было очень нелегко. Казалось невозможным. Даже на работу шла, словно в тумане.

- Алиночка, - встретила меня Наира Алимовна. - Тут такое дело. Квартира, в которой Нора жила, она не приватизированная. Там больше никто не прописан, и квартира должна вернуться государству. Нам сроку дали до конца месяца. Потом квартиру опечатают до тех пор, пока у неё не появится новый владелец. А там вещи Норы... Надо разобрать. Может, что-то захочешь забрать. Иначе же на помойку...

- Да, конечно. Спасибо Наира Алимовна. Там же записи, работы Элеоноры Рихторовны. - Вытерла я глаза, которые непонятно почему слезились с того дня, как я узнала о смерти Элеоноры Рихторовны.

- Алинка, Алинка! - вдруг улыбнулась Наира Алимовна. - О работах, о документах вспомнила.

А потом я сидела на полу в своей новой квартире, и как когда-то давно, обклеивала скотчем с двух сторон страницы с текстом, написанным ровным каллиграфическим почерком. А потом сшивала в тома. Когда-то я училась на художника. Благодаря памяти из той, ещё прошлой жизни, я делала обложки на каждый том и подписывала номер. Не знаю почему, но писала я римскими цифрами.

Так разделяя время между работой и попыткой сохранить труд Элеоноры Рихторовны и её матери, я пришла в себя. Только на кухне стояли стулья с высокой спинкой и подлокотниками вокруг большого деревянного стола, старые напольные часы гулко отбивали каждый час, а на моём рабочем столе появились две фотографии в рамке-обложке. Одинаково тёмные и спокойные глаза, уверенный взгляд, едва угадываемая улыбка. Каждый раз, когда я волновалась, я бросала взгляд на эти фотографии. Очень быстро это стало привычкой, помогающей в моменты неуверенности в себе. А таких в работе молодого врача было очень много.

Периодически появлялся и Тайгир.

- Алина, привет. Ты на работе? - один из его звонков застал меня ночью на дежурстве.

- Да, - неуверенно ответила я, взглянув на часы.

- Сейчас подъеду, помощь нужна. - И положил трубку.

В этом был он весь. Иногда мог и на месяц исчезнуть, а потом позвонить, спросить, всё ли хорошо и не нужна ли помощь, и опять исчезнуть. Но я всегда чувствовала, что о своём обещании он не забыл.

Едва дождавшись звонка, что Тайгир на парковке рядом с больницей, я быстро спустилась и вышла на улицу.

- Ну и где она? - спросила я, увидев, что в его машине только он сам.

- Кто? - не понял Тайгир.

- Та, кому нужна моя помощь, - напомнила я.

- Помощь нужна мне, а ты врач, - как-то странно двигаясь, вышел из-за руля Тайгир.

- Да, я врач. Но я гинеколог. У тебя просто нет той части тела, где может пригодиться моя помощь. - Усмехнулась я.

- С плечом справишься? Немного цепанули. - И он стянул пиджак.

- Писец! - вырвалось у меня. - Да у тебя снаряд в руке!

- Не преувеличивай. Это пуля. Всего лишь. - Хмыкнул он.

- Извини, оговорилась. Пойдем в процедурную. Я попробую что-то сделать... Я не сталкивалась с подобным. - Торопилась я.

В процедурной я быстро готовила плечо к настоящей операции.

- Дыши, дыши... - повторяла