Спящая царевна. Совершенно секретно - Надежда Черпинская

бы над этим ребяческим восхищением — подумаешь, белка! Но она так счастлива была сейчас, так искренна, что у него не хватило духу даже поторопить Делию, какую уж там насмешку отпустить.

Она сама догнала, без понуканий, оставила в покое зверушку, подошла торопливо. Но улыбка продолжала освещать её лицо… А казалось, она и туманный, сумрачный лес светлее делала.

— Как же красиво тут! Как хорошо! Я так соскучилась по лесу. Чувствуешь, смолой-то как пахнет? А идёшь, будто по перине ступаешь — мох да хвоя так под ноги и стелются! Запахи какие, деревья… К самому небу, к солнышку тянутся… Сколько жизни вокруг, Андрей! Сколько жизни… Если бы ты знал, как я всё это люблю!

— Я… — он запнулся, хмыкнул, качнув головой, — я знаю.

Взгляды встретились, и в них было столько понимания, что добавлять уже ничего не потребовалось. И это внезапно смутило Беркута. Он призывно мотнул головой.

А Делия улыбнулась уже совсем иначе — лукаво, насмешливо, хитро.

— Комары-то не кусают?

Андрей замер — понимание пришло внезапно, сей момент.

— Не-е-е-т, — растеряно кивнул он, — не кусают.

— Вот и хорошо! Слава богам! — победоносно сверкнула она жемчужными зубками. — Ну? Идём!

* * *

Рыжий шар солнца торопливо скатывался за кромку леса. Сквозь плотную завесу тумана закатное светило едва угадывалось и смотрелось немного пугающе, но Делии, видимо, нравилось даже такое. От Андрея не укрылось, как она провожает уходящее на покой солнце, как бросает то и дело восхищённый взгляд на запад.

Горы кутали свои каменные подошвы в туманную вату, но вершины отсвечивали медью и золотом. Вечерний лес стремительно погружался в густой пугающий сумрак и сонную тишину.

— Темнеет… — озвучила Делия вслух то, что и так было очевидно. — Я думала, ходить по ночному лесу опасно…

— Опасно, — кивнул Андрей, покосившись на неё. — Травмами чревато.

Самый тяжёлый, крутой подъём они давно миновали, поднялись на пологую вершину сопки. Теперь тропа стала намного шире и ровнее, даже позволяла идти рядом и разговаривать. Но они продолжали молчать, лишь иногда, как сейчас, перебрасывались отдельными словами.

— Не переживай! По темноте идти не придётся. Мы почти дошли, — добавил Беркутов, желая её успокоить.

— А куда мы дошли? — Делия, видимо, всё-таки созрела на разговор.

— Тут рядом зимовье. Зимовье это…

— Я знаю, не объясняй, — оборвала она.

Андрей одобрительно кивнул — быстро она осваивается.

— Там и переночуем. Печка, кровати, крыша над головой, безопасно. Еда у нас есть. Так что пока можешь не переживать об этом!

— Пока? — иронично усмехнулась царевна. — Хорошо, об этом не буду переживать. А о чём мне переживать стоит?

Андрей снова бросил на неё короткий взгляд и сосредоточился на тропе под ногами.

— Завтра нам нужно будет уходить оттуда. Идти дальше. Тебя будут искать. Я очень надеюсь, что они ещё не знают, кто виноват в твоём исчезновении. Тогда солдат за нами отправят не сразу. Сначала будут искать в Ржанке. Но, в конце концов, военные начнут прочёсывать лес…

— Ржанка это…

— Деревня. Тебя нашли рядом: строили дорогу, откопали случайно и туда привезли в этом… хрустальном ларце… А я тайком забрал, унёс в машину и вывез. Ты дышать начала, проснулась у меня на глазах. Я, как увидел, что ты живая, так и… Не мог я тебя там оставить!

— А ты живешь там, в Ржанке? Твой род оттуда? — невозмутимо продолжала расспрашивать Делия.

— Я живу тут, в лесу, — Андрея эти вопросы о нём самом немного раздражали — про себя он рассказывать не любил. — Тайга и горы — мой дом. Вырос я в Ржанке, да. Но теперь у меня там только приятели да немного дальней родни.

— А твои родители? — царевна отвязываться не собиралась.

— Какая тебе разница? — Андрей запоздало подумал, что вышло несколько грубо, но… слово не воробей… — Я не хочу говорить о них.

Делия не обиделась, но искренне удивилась.

— Почему? У нас всегда спрашивают, из какого ты рода, кто отец и мать… Так сразу понятно, что за человек.

— Нет их уже. Отца убили много лет назад. Мать… — Андрей замолчал, нахмурился, потом язвительно хмыкнул: — А ты что, в памяти моей это всё не успела рассмотреть?

— Нет, — она пожала плечами, — я же не всё сразу увидела и запомнила. Меня больше язык интересовал, чтобы можно было говорить и понимать. Я не заглядывала в твоё прошлое. Мне обязательно надо ещё несколько раз твою память посмотреть…

— Нет уж! — сразу ощетинился Беркут. — В душу мне лезть я никому не позволю. Я человек честный, никаких преступлений не совершал. Но у каждого, знаешь ли, есть в жизни такое, что он другим показывать не хочет. У тебя вот свои секреты, у меня свои. Мысли мои читать я не позволю…

— Так и не позволяй, — удивлённо взметнулись её восхитительные брови, — не показывай то, что не хочешь, закрой от меня!

— Как это? — Андрей даже приостановился. — Ты же сама говоришь, что в мою память забраться хочешь.

— Но ведь ты сам выбираешь, что отдать другим, что оставить себе, — недоумевающе пожала плечами Делия. — У тебя есть свободная воля и право выбора, как у каждого из людей. Ты сам выбираешь свою жизнь. Просто волей своей мысленно запрети разуму показывать мне то, что желаешь скрыть!

— И я смогу так сделать?

— Конечно! Только ты решаешь и позволяешь.

Андрей задумался — эта простая мысль его поразила.

Делия помолчала немного, потом всё-таки решила продолжить уговоры.

— Понимаешь, это очень важно, Андрей! Мне нужно знать больше про жизнь здесь, нужно понимать, где искать мою цель, а я могу познать только так — через мироключ и твою память. Поможешь?

— Помощи просишь, а доверять не хочешь, — вздохнул Беркутов. — Мне в душу забраться собираешься, а у самой тайны и секреты от меня.

Она улыбнулась грустно.

— Андрей, я обязательно тебе расскажу всё… Если пойму, что ты мне можешь помочь. Я уже говорила, я не могу рисковать. Не могу рисковать этой тайной. Слишком важно. И тобой тоже не хочу рисковать. Ты прав, меня будут искать. Но не только твои военные. Есть враги опаснее. Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя. Если я пойму, что ты можешь помочь, я всё тебе расскажу. Расскажу, когда ты будешь готов. Если я пойму, что ты мне помочь не в силах, я просто уйду. И тогда тебе лучше ничего не знать вовсе.

А вот эти её слова неожиданно задели… Укололи болезненно, отравили ядовитым недоверием, сомнением в том, что он способен защитить. Неужели он в её глазах настолько бесполезен, что она