Невольница его величества - Татьяна Андреевна Зинина

Я обошла вергонца и, сев с краю лавочки, с наслаждением вдохнула вечерний воздух, а Арт разместился с другой стороны, оставив между нами довольно больше расстояние.

Закат сегодня и в самом деле оказался особенно красивым. В его красках играли переливы алого, оранжевого, даже фиолетового. Эти оттенки сияли в редких облаках и отражались на макушках гор, наполняя мою душу светом и теплом.

И я откровенно наслаждалась красотой заходящего солнца… ровно до тех пор, пока не заметила, что мой сосед по лавочке с интересом смотрит не на небо, а на меня.

Бросила на него несколько укоризненных взглядов, надеясь, что он устыдится своего слишком пристального внимания к моей персоне и отвернётся, но разглядывать моё лицо ему почему-то было интереснее, чем наблюдать за тем, как светило прячется за макушками гор.

– Ты пропустишь всё самое интересное, – проговорила я и даже рукой указала в сторону заката.

Вергонец улыбнулся, причём открыто и, кажется, искренне.

– Мне приятно, что ты перестала «выкать», – заметил он. – А закат сегодня хоть и интересный, но смотреть на тебя мне нравится больше. Ты красивая, Элин.

– Не надо, – на меня после этих слов будто опустилась огромная тяжёлая туча, даже великолепие природы перестало радовать.

– Но это правда, – возразил вергонец.

– Я рабыня. Тень. Преступница. Вот что ты должен видеть в первую очередь, – печально напомнила я ему. – И не смотри на меня, как на девушку. Развлечься со мной у тебя не выйдет, хозяин ещё в первые дни отдал мне приказ, что…

Я оборвала сама себя. Конечно, я помнила дословно, что он тогда сказал, но повторить это вслух никак не могла. Слишком грязно звучали те слова, слишком отвратительно было применять их к себе.

– Ты всё неправильно поняла, Элин, – твёрдо и уверенно проговорил Арт. – Я просто любуюсь тобой. Когда ты смотришь на закат, то становишься совсем другой. Лицо расслабляется, кожа сияет, губы не кривятся в горькой усмешке, в глазах – покой. Это и вправду очень красиво. И не думай обо мне плохо, я просто хочу с тобой подружиться. Без подтекстов и развлечений в том смысле, который ты вложила в это слово. И… даже думать не хочу, что именно приказал тебе хозяин. Но, получается, та блондинка не первая твоя хозяйка?

– Она младшая сестра моего хозяина, – ответила я, снова повернувшись к разгорающемуся закату. И зачем-то решила пояснить: – После суда меня забрал эрн Ринор Лермид. Даже не купил, а получил бесплатно. Официально, как горничную. А на самом деле… сам понимаешь, зачем ему понадобилась безвольная девушка.

Я не смотрела на Арта, но чувствовала, как насколько он сердит. Думала, сейчас он просто уйдёт, ведь одно дело вести беседы с рабыней, а другое – с рабыней, которую использовали для постельных утех. Для любого мужчины я теперь падшая, испорченная, недостойная. И это, увы, не изменится даже после того, как срок моего приговора подойдёт к концу. Такое клеймо не смыть, не стереть, не выжечь. Оно останется со мной навсегда.

– Он не имел права так поступать. Закон вашей страны запрещает насилие над рабами, это даже мне известно, – наконец, проговорил Артиул.

А я горько усмехнулась.

– Ну да, официально всё так, – мой голос звучал ровно и почти безразлично. – А на деле в том же законе сказано, что, добиваясь послушания, хозяин имеет право воспитывать раба, не нанося при этом тяжкого вреда здоровью. Согласись, очень обтекаемая формулировка.

В этот раз Арт молчал дольше. Солнце уже полностью скрылось за горами, хотя вокруг пока ещё было довольно светло. Но совсем скоро на мир опустятся сумерки, и мне придётся возвращаться обратно к себе в комнату. Ох, надеюсь, Сиа ещё не пришла.

– Так, и в чём секрет сращивания каналов? – напомнила я причину, по которой вообще осталась сегодня здесь.

Хмурый вергонец поднял на меня взгляд и изобразил лёгкую улыбку.

– Ошибка магов в том, что они пытаются скреплять каналы так же, как создают плетения, – пустился в объяснения он. – А там куда более тонкая работа, когда нужно пустить по каналу ниточку силы, но не касаясь, а направляя её мысленным приказом. Только так каналы скрепятся, и дальше всё будет зависеть от того, хватит ли у пациента его внутренней энергии на восстановление.

– Мысленным приказом? – повторила я в недоумении. – Не заклинанием, не формулой?

– Вот именно, – он посмотрел на меня со странной гордостью, будто был рад, что я этим заинтересовалась.

– Подожди, – я заправила за уши мешающие длинные пряди и развернулась к Арту. – Поясни пожалуйста, что ты имеешь в виду.

– Магам, Элин, такое недоступно. Но я имею несколько другой дар, – его улыбка стала лукавой. Он тоже сел ко мне вполоборота и даже придвинулся чуть ближе, всего на ладонь, но расстояние между нами всё ещё оставалось достаточно большим.

Я смотрела на него, видела, как пляшут в голубых глазах озорные искорки, и не могла поверить собственной догадке. Но стал бы он врать? Такими вещами в наше время шутить попросту опасно. Ведь, если я права, то передо мной не просто враг Айвирии, а один из тех, кто был повинен в самых больших потерях с нашей стороны. Кто создавал самые страшные ловушки для солдат, кто устраивал ужаснейшие диверсии… кто в итоге захватил наш дворец.

– Тш-ш-ш, – он выставил перед собой ладони и даже отклонился чуть назад, показывая, что опасности не представляет. – Не пугайся. Всё хорошо. Я всё тот же Арт, которым был минуту назад, когда ты не знала о моём даре. И да, по глазам вижу, что тебе хочется скорее убежать. Но не надо. Элин, я не настолько опасен, как тебе может показаться.

– Ты колдун, – прошептала я, не решаясь сказать это громче. Вдруг кто-то может услышать.

– Да, – подтвердил вергонец, удерживая мой взгляд своим. – Колдун. И ваш кронпринц, который подписал нам разрешение изучить работу академии, осведомлён о моих талантах. Нас таких тут двое. А во всей Вергонии лишь пятнадцать. Колдунов боятся, потому что не знают, чего от нас можно ожидать. Но мы умеем контролировать свой дар, не сомневайся в этом.

Он говорил спокойно, объясняя мне всё, как маленькой девочке, а я слушала внимательно, впитывала каждое слово. Ведь о колдунах, действительно, было известно очень мало. Они владели особым видом дара, созданную ими защиту было невозможно преодолеть, во время войны они использовали зелье, пары́ которого отравили сотни айвов. Наши солдаты впадали в сон и постепенно угасали, из них просто уходила жизнь,