Без права на ошибку. Спасти свою дочь - Кэти Свит

Такое ощущение, словно мое сердце зажали в тисках и не хотят отпускать, не удержавшись растираю грудную клетку.

Переживаю. Очень.

Настя поворачивается и смотрит на меня заплаканными глазами.

– Мне так стыдно, – произносит, опуская глаза на свои переплетенные руки. – Это был нервный срыв. Прости. Я со всем разберусь.

– Как? – не сдерживаясь, усмехаюсь.

– Как-нибудь, – поднимает плечами. – Не впервой.

Последняя ее фраза что-то ломает во мне.

Глава 19. Настя

Дима ушел, а я чувствую себя опустошенной. Сил больше нет, и это состояние меня убивает. Проходит день, ночь, наступает следующий день, но Ланской почему-то больше к нам не приходит.

Сначала я придумывала всевозможные уважительные причины, а после поняла – ему не до меня. В отделении Димы нет и до понедельника он не появится, дежурить будут другие.

Мне остается только продолжать ответственно и в полной мере выполнять распоряжение врача.

Но, как бы я ни старалась, все равно с завидной периодичностью смотрю на дверь и прислушиваюсь. Мне очень хочется услышать знакомый голос, снова поймать на себе взгляд внимательных серых глаз.

Но вместе с тем я каждую секунду жду, что откроется дверь и в палату войдет жена биологического отца моей дочки. Морально готовлюсь к столкновению с ней.

Уверена, мне придется несладко, ведь там далеко не простые люди, и связи у них соответствующие. Мне такого влияния, как у них, век не видать.

Но вместе с тем я точно знаю, что, как бы ни напирали на меня, от Вики ни за что не откажусь. Буду бороться до последнего!

– Юлька, привет! – набираю свою подругу. Мне нужно выдохнуть, а Юля – это тот самый человек, который зарядит оптимизмом по полной.

Она, даже находясь в самой глубокой яме, найдет чему радоваться. Живчик мой.

– Наконец-то ты позвонила! – в динамике раздается счастливый голос. – Я уже собиралась сама набрать, пусть ты и просила этого не делать. Но удержаться больше не могла.

– Удержалась же, – смеюсь негромко. Нависаю над детской кроваткой, смотрю на свою малышку и улыбаюсь ей. Викуля не спит.

Малышка с интересом рассматривает нарисованные на стене цветы. Они яркими пятнами выбиваются из общего бледного тона и притягивают внимание, видимо поэтому малышка не сводит с них взгляд.

– Спасибо, – улыбаюсь.

Сейчас, когда на проводе моя неунывающая Юлька, а перед глазами лежит дочка и заинтересованно разглядывает палату, мне становится значительно лучше, чем несколько часов назад.

Я забываю про тревогу, про разговор с биологическим отцом Вики и про предстоящее противостояние. Болезни и трудности тоже отходят в сторону.

Не хочу даже думать про них.

Сегодня уже закончилась рабочая неделя. В отделении была большая выписка, множество счастливых пациентов отправились домой, новых не поселили, и теперь вечером здесь полнейшая тишина.

Порой мне кажется, что на все отделение осталась всего пара малышей с мамами, Вида, да я.

– Рассказывай, как ты? Как малая? Что врачи говорят? – засыпает вопросами подруга. Она всегда жизнерадостна, и сейчас ее оптимизм как никогда нужен мне.

– Мы нормально, – начинаю делиться с Юлькой своими переживаниями. Она внимательно слушает меня и не перебивает. – А, когда позвонил биологический отец Вики, то у меня случился нервный срыв. Если бы не Дима, то не представляю как успокоилась. Он мне очень сильно помог.

– Дима? – заинтересованно переспрашивает. – Это не тот ли врач, которому ты названивала несколько дней? М? – В голосе подруги прям звучат своднические нотки. Закатываю глаза и смеюсь.

– Юль, отстань! – отмахиваюсь.

– Вот почему сразу отстань? – игриво возмущается. – Может быть я хочу помочь тебе наладить личную жизнь.

– Опять? – обреченно вздыхаю.

– Не опять, а снова, – важно заявляет. – Вот я, например, познакомилась кое с кем, – заговорщицки шепчет.

Ее голос полон энтузиазма и восторга.

– И? Где подробности? – не могу не порадоваться за подругу. Неужели она, наконец, смогла забыть своего бывшего-козла?

– Вернешься и все расскажу! – обещает. Я же чувствую ее приподнятое настроение и не замечаю, как мое тоже начинает подниматься. – Сейчас пока не хочу говорить. Не хватало еще сглазить.

– Зовут-то его как? – смеюсь.

– Станислав, – мечтательно произносит, а меня аж передергивает от одного этого имени.

Перед глазами встает образ биологического отца Вики и внутри все холодеет. Брр!

– Отвратительное имя, – аж передергивает всю.

– Почему? – подруга не разделяет моего отношения.

– Потому что, – бурчу недовольно. – Ты лучше скажи, как на работе дела? Есть какие-то новости о Тимоше?

– Нет, Насть, – отвечает печалясь. – Ищу, но никак не могу найти клинику и врача, который возьмется за него. Если рассматривать заграничные варианты, то тут без проблем. Прооперируют и отпустят. А вот если делать у нас в стране, то пока тишина…

Хорошего настроения как ни бывало.

– Спасибо, – произношу, а сама держу эмоции под контролем. Еще одного срыва мне не надо.

– За что? – горько ухмыляется Юлька.

– За то, что я не одна, – выдаю правду.

Наверное, если б не поддержка родителей и подруги, я бы никогда не решилась на столь отчаянный шаг. Я ищу всевозможные способы, рассматриваю любые варианты, но я четко вознамерилась спасти сына. И даже если мне придется продать единственное жилье, то пойду и на это. Квартиру потом смогу еще купить, а вот Тимошу будет уже не вернуть.

Правда, денег от продажи квартиры не хватит и на половину стоимости операции, но и здесь я не унываю. Мне нужно просто найти врача, который согласится ее провести.

И я найду! Я твердо знаю!

– На то мы и подруги, чтобы не оставлять друг друга в беде, – подбадривает меня. – Ой, мне Слава звонит, – резко меняет свой голос. – Все, Насть, давай! Пока!

– Пока, – говорю в уже замолкшую трубку. Юлька так быстро завершила вызов, что я не успела по-человечески с ней попрощаться.

Видимо, она опять влюблена.

Радуясь за подругу, навожу смесь для дочки, кормлю малышку, а потом набираюсь смелости и по видеосвязи созваниваюсь с родителями и Тимошей.

Показываю им Викулю, мы разговариваем, плачем, смеемся и тут я окончательно чувствую, что не одна.

Мне вдруг становится настолько тепло и светло на душе, аж хочется этим всем с кем-нибудь поделиться! И я делюсь.

– Викуля, малышка моя, – ласково говорю с доченькой. – Ты скоро поправишься, и мы поедем с тобой домой, тебя там очень сильно ждет старший брат. Он – самый замечательный мальчик на свете! Вот увидишь, вы поладите, – обещаю малышке.

– Насколько старший? – со стороны двери в палату вдруг раздается мужской голос.

От неожиданности резко выпрямляюсь, вижу пришедшего,