Захватить королеву - Екатерина Началова

— Что значит «владеет»? — нахмурилась.

Ингренс помолчал, задумчиво повертел в изящных пальцах тонкую ножку бокала и опять обратил серый взгляд на меня.

— Пояснить? — теперь его голос прозвучал вкрадчиво.

— Не надо, — быстро отказалась, почуяв опасность такого пояснения. — Отвечаю: всё-таки я не объект и сильнее будет тот, кого я сама захочу поставить в ту самую выгодную позицию, — я ответила ему старательно мягко, но подбородок с вызовом подняла.

Я знала, что нельзя давать слабину.

Белый Дракон не ответил, прикрыв глаза длинными пепельными ресницами. У него было красивое овальное лицо, без резких черт.

— Вижу, вы не согласны, Ингренс? — поинтересовалась я.

— Не совсем, — покровительственно качнул головой лисагорец. — Не преувеличивайте значение согласия, Катерина.

«Так, мне не нравится путь, по которому пошла беседа».

— А вы не преуменьшайте его значение, Ингренс, — сурово ответила я, на что мой собеседник вдруг открыто и как-то по-мальчишески улыбнулся, весело щёлкнув прозрачным когтем по белой мраморной столешнице.

— Вы не скучно мыслите, — оценил.

Улыбка у него красивая, а характеристика подозрительная. «Коварный, хитрый, опасный», — вспомнила я слова Занкируса и собралась.

«Катя, давай-ка к делу».

— Насчёт того, зачем я здесь… Насколько я знаю, мой муж, Регненсес прилетал к вам два дня назад… — небрежно сказала я и посмотрела на Ингренса в надежде на подтверждение. Но, он, небрежно скрестив пальцы, спокойно ждал вопроса.

Я вздохнула. Ну не знаю я как этот вопрос ловко сформулировать!

— Он был у вас? — бесхитростно спросила я.

— Был, — подозрительно весело ответил он. От Дракона вряд ли укрылось, что я пыталась спросить про Рега «как бы невзначай». — Мы не договорились, но ваш муж благополучно улетел.

«Благополучно», — он подчеркнул это слово.

Кажется, Дракон говорит правду. Хотя кто его знает…

Я в замешательстве отпила воды и нахмурилась.

— А в вашем сообщений было сказано обратное. Как это понимать?

— Его визит был неофициальным, и я не мог подтверждать эту информацию, — легко отбил белый король и вдруг рассмеялся. У него оказался мягкий, серебристый смех.

— Знаете, Катерина, у меня странные ощущения. Можно с вами поделиться? Мне ещё не приходилось вести переговоры с женщиной. Это необычно и приятно, — серые льдистые глаза уставились на меня с симпатией. — С вами легко. С Регненсесом было трудно. С Мегареем вообще невозможно, — поморщившись, Ингренс покачал головой. — Хотел бы продолжить беседу, но, ее придется отложить… Простите меня.

Я сглотнула, осознавая куда он клонит. Длинный палец указал мне на бокал с водой.

— Если вы не знаете, мы создаём кубки каждый сам для себя, чтобы не опасаться за свое здоровье. Чтобы нас не могли отравить, опоить, усыпить…

Глаза закрывались… Последнее я слышала уже откуда-то издалека.

— … или захватить.

Это всё, что донеслось до меня, прежде чем я выключилась.

​

* * *

Очнувшись на спине, я, не открывая глаз, поморщилась. Руки, конечно, связаны, но аккуратно, даже бережно: их зафиксировали, сложив у меня же на поясе, словно бы я себя обнимала. Под спиной и головой были заботливо уложены подушки.

— Если госпоже что-то понадобится, госпожа может сказать недостойной. Недостойная постарается исполнить сказанное, — раздался рядом со мной высокий шепчущий голос.

Глаза пришлось недоумённо открыть.

«Чего? Какая ещё недостойная?»

Девушка, называвшаяся «недостойной», стояла за два шага от меня. Сгорбленная, вся какая-то сжатая, бледная, худенькая и, разумеется, в белом. Тонкие ручки сложены впереди, глаза в пол. Волосы убраны под плотный гладкий платок, так что не видно блондинка она или брюнетка. Живой символ покорности.

— Привет, — медленно произнесла я, обводя взглядом комнату. Я находилась на диване в небольшой по драконьим меркам гостиной. Через окно ровно светило белое зимнее солнце. — Уточни, пожалуйста, про какую недостойную ты говоришь?

— Про себя, госпожа, — не поднимая глаз, тихо ответила девушка.

Я посмотрела на неё с жалостью. Похоже, слуг тут не балуют… Может даже и бьют.

— Развяжи мне руки.

— Развязывать руки запрещено, госпожа! Простите недостойную! — порывисто и испуганно прошептала та.

— Ладно. Принеси мне нож, — не моргнув глазом приказала я.

— Недостойной запрещено трогать оружие, госпожа, — получила я неинтересный ответ.

«Не вышло».

— А что же тебе разрешено, милая девушка? — назвать человека «недостойной» у меня язык не повернулся.

— Недостойная может отвести вас в уборную, госпожа. Может дать напиться или предложить еды, может принести одеяло или поправить подушку, — предсказуемо ответила «недостойная».

Я на секунду задумалась.

— Послушай… А ты можешь отвести меня погулять по замку? В район кухни, оружейной, статуи с мечом?

— Недостойной запрещено покидать комнату без дозволения Его Величества. Простите, госпожа…

«П-ф-ф! Ну что ж, попытаться стоило».

— А долго ли мне так лежать, знаешь? — поинтересовалась я, уже предполагая ответ.

— Пока не вернётся Его Величество, госпожа.

«Информативненько».

— Принеси воды, пожалуйста, — сдалась я, и, закрыв глаза, откинулась на подушку. Девушка быстро метнулась в другой конец комнаты.

Неужели всё закончится так быстро, так глупо, неужели я так ничего и не пойму?

Отправиться в Лисагор было глупо, знаю.

А как не глупо? Ждать, когда Рега, может быть, найдут? Я должна была рискнуть.

Думала ли я, что всё сложится именно так? Да. Хотя, я надеялась, что всё-таки мне повезет…

Могла ли я просить помощи Драконов Совета? Конечно. И развязать кровавую войну, если они согласятся. Но я знала, что Совет не начнет войну ради просьбы моего Величества, тем более я никогда о таком и не попросила бы. Я знала, что невозможно предъявлять претензии другой стране без должных доказательств. А доказательств, как и виновника — пока нет. Тем временем, время уходит…

Ещё я знала, что Драконы предпочтут запустить систему выбора нового короля, вследствие исчезновения предыдущего. Мир и Порядок — прежде всего. Дракон служит Королевству, а не наоборот.

Могла ли я объяснить свой план Аргиросу? Разумеется. Только он исполнял обязанности короля и обязан соблюдать Порядок. Он никуда бы меня не отпустил, да и никогда не согласился бы на подобный риск. А если у Регненсеса кончается время, могла ли я ждать? В итоге, всё уперлось в шаткий и рискованный путь, на который я осознанно встала.

То есть, легла.

Я чувствовала себя дурой. Надо же, попалась на глупом усыплении! И лисагорец хорош — разве цивилизованно