Академия Аркан - Элис Кова

Заклятие разрушено. Иллюзия — развеяна.

Я… я почти позволила себе всё это. Почти позволила судьбе победить — поддаться видению, а не уничтожить его, как должна была с самого начала.

— Я не могу. — Голос дрожит, а сердце внутри вопит: «Остановись! Подумай!» — Прости меня, Лиам.

Между нами, снова зияет расстояние — такое же непреодолимое, каким оно было все эти годы. Глаза начинают щипать, я опускаю руку в карман и достаю колоду. Карты вырываются наружу и замирают в воздухе, переливаясь магическим светом, который я до сих пор удерживаю.

Я узнаю каждую карту, даже не глядя на них — даже если чернила выглядят чуть иначе. Прежде чем у меня появились друзья, у меня были карты. Я знала лица королевских мастей лучше, чем лица своих соседей.

Карты мечей потрескивают, как молния в горах в летний зной. Жезлы шипят, наполняя меня жаром до локтя. Кубки заливают ощущения холодной волной, скользящей по венам. А Монеты кажутся тяжёлыми, как камни несмотря на то, что они всего лишь бумага и пигмент, как и остальные.

Во всей колоде нет ни одной карты выше пятой. Первокурсникам официально разрешено использовать только первые пять карт каждой масти. Считается, что до поступления они не имели настоящей подготовки с Таро, хоть аристократы и получают это преимущество заранее в своих семьях. Магия первокурсника слишком «незрелая», чтобы выдержать силу карт выше Пятёрки — она может обернуться обратной стороной: опасной, искажённой, неконтролируемой. Даже мысль о большем — под запретом.

Глаза Лиама расширяются. Затем он хмурится, почти с раздражением.

— Всё ещё прячешься за картами, когда тебе страшно, — говорит он. Но затем голос его снова смягчается. — Не делай этого. Прошу.

Я не знала, что именно этим придётся пожертвовать, когда бросала карту в Чашу Аркан. Я думала, что уничтожаю только шанс на будущее с Каэлисом — мирное, в котором мы могли бы ужиться. А не второй шанс… с тем, кого я полюбила первой.

— Я должна, — говорю, скорее себе, чем ему. Он не настоящий. Ничто из этого не будет настоящим. То, что я собираюсь сделать, сродни ампутации. Судьбу можно победить только силой.

Я взмахиваю рукой. Из кружащихся карт вылетает Пятёрка Мечей. Я ловлю её двумя пальцами и провожу перед собой. Воздух срывается с места, карта вспыхивает серебристым светом и тут же затвердевает, превращаясь в рапиру. Свет гаснет — я сжимаю рукоять, и в глубине сознания оружие сразу требует крови.

С рапирой в руке я бросаюсь вперёд, к Лиаму. Реальность искажается, перекашивается, как мир, растаявший под солнцем. Зал словно начинает плавиться, фигуры — деформироваться.

И он — тоже. Черты Лиама искривляются. Тот, кто принял его облик, раскрывает истинную сущность. Улыбка — слишком злая. Взгляд — слишком острый. Это не Лиам. Это тень, порождённая Чашей.

Чудовище поднимает руку и достаёт свою карту из внутреннего кармана.

Туз Жезлов. Карта призывает стену пламени у его ног. Я отшатываюсь, спотыкаюсь и падаю. Огонь облизывает мои открытые руки, касается щёки. Рапира выскальзывает и падает с лязгом, а боль от ожога вспыхивает внутри чем-то ещё более острым — глубже, страшнее.

Пятёрка Мечей требует крови. И если ты не подчиняешься… она возьмёт свою цену сама.

Я тянусь к рапире, но Лиам — или то, что его изображает — вызывает следующую карту.

Шестёрка Мечей.

— Послушай меня. — Его голос, усиленный магией, разносится по залу, мягкий, убаюкивающий. Он — бальзам на жгучую боль и рану в груди. — Откажись от своей борьбы. Отпусти боль. Вместе мы сможем добиться многого. Мы будем счастливы.

Я замираю. Магия Шестёрки Мечей сглаживает всё внутри, притупляет страдания, затуманивает ясность. Его голос — сильный. Его взгляд — наполнен любовью. Почти… почти хватает, чтобы поколебать меня.

И в этом полуосознанном состоянии память подсовывает образы. Призрачные воспоминания тела Лиама на моём. Ночи, которых никогда не было — но, может быть, будут, если я сделаю другой выбор. Каждое поспешное прикосновение, каждый поцелуй, его губы на моих, мои ногти, впивающиеся в его спину…

Всё, что я могла бы сказать, сводится к одному: Ещё.

Мои пальцы сжимаются вокруг рукояти меча, и боль отступает, сменяясь жаждой крови, что вновь звучит в моей голове.

— Я не сдамся.

Я поднимаюсь с пола, но ноги подгибаются, и я едва не падаю снова. Я выжата досуха. Мышцы слабеют, дрожат. Даже магия уже гаснет.

Но воля — нет.

У меня осталась одна последняя карта. Один шанс на удар, прежде чем я иссякну полностью — и физически, и магически. И я должна использовать его.

Сжав зубы, я заставляю себя двигаться. Взмах запястья — и Туз Мечей высвобождает порыв ветра, сбивающий его с ног. Мой единственный шанс. Я бросаюсь вперёд.

Клинок находит цель — вонзается прямо в грудь. Наши тела сталкиваются, с глухим ударом. Моя рука разжимается, и рапира исчезает, наконец насытившись кровью, которую так жаждала.

— Я бы любил тебя по-настоящему, Клара, — выдыхает Лиам. Кровь течёт из уголка его губ.

— Я знаю, — шепчу я в ответ, сжимая его крепче. Яркий свет люстр начинает гаснуть. Одна за другой.

Мы оседаем на холодный мраморный пол Клуба Искателей Судеб. Он трескается под нашим весом. Я притягиваю его к себе, пока он слабеет.

Вырвать своё будущее — свою когда-то предначертанную судьбу — из собственной души… Это никогда не было бы легко.

И где-то — вне этой искусственно созданной реальности — за мной наблюдают. Все студенты. Все преподаватели.

И Каэлис. Он тоже.

Комната меркнет вместе с угасающим светом в его глазах. Танцующие силуэты исчезают, как утренний туман под солнцем. Последняя люстра гаснет. Лиам — последний, кто исчезает… из моих объятий.

Я остаюсь одна. На коленях перед Чашей Аркан.

Огромный зал — тихий, как могила.

Глава 9

Я стараюсь взять себя в руки, медленно вдыхая через рот и выдыхая дрожащим потоком через нос. Глубокое дыхание немного замедляет бешеный ритм сердца, хотя с болью, уходящей в кости, оно ничего не делает.

Колода рассыпалась у моих ног. Карты, ожоги на ладонях и жжение на щеке — единственные доказательства того, что всё это было хоть как-то реально. Реально настолько, чтобы оставить след. И полностью истощить мою магию.

Я была сильнее. Должна быть сильнее. Сейчас я едва узнаю ту дрожащую женщину, в которую превратилась.

Но я не позволю им увидеть, насколько выжато себя чувствую. Я заставляю себя подняться с пола, выпрямиться — стою, как победительница. Потому