Кому добавки? История выживания на орочьей кухне - Юлия Арниева

Помещение оказалось большим. Высокие сводчатые потолки, поддерживаемые массивными каменными колоннами, терялись в полумраке,. Стены были выложены из серого камня, потемневшего от времени и копоти. Факелы в железных кронштейнах отбрасывали пляшущие тени, превращая зал в подобие средневекового замка.

Три длинных дубовых стола тянулись через весь зал, а между ними стояли массивные лавки, способные выдержать вес нескольких орков. На стенах висели рога различных животных — трофеи с охоты или символы побед над тварями из Дикого Леса.

Но состояние столовой приводило в ужас: столы были покрыты слоем жира и копоти, накопившихся за годы использования; лавки почернели от грязи; пол был усеян крошками, костями и пятнами неопределённого происхождения, а в углах скопились кучи мусора, источающие неприятный запах.

— Проклятье, — пробормотала я, глядя на это безобразие. — Здесь же нужна генеральная уборка! Как они вообще едят в такой грязи?

Грязные миски громоздились на столах неопрятными кучами. Остатки пищи засыхали на их краях, а некоторые были покрыты налётом, природу которого я предпочитала не выяснять.

Я тяжело вздохнула, представляя масштаб предстоящей работы. Одной мне такую уборку не осилить и за неделю. Нужна помощь, и помощь магическая.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на знакомом ощущении тепла, разливающегося от сердца к кончикам пальцев. Представила, как метлы подметают пол, как щётки отмывают столы, как тряпки протирают лавки…

И тут в дверь, ведущую на кухню, раздался негромкий стук, словно кто-то деликатно просился войти.

Я удивлённо обернулась. Кто это может быть в такое время? Орки все разошлись по домам, Грок и Зуба тоже ушли к себе.

Осторожно подойдя к двери, я приоткрыла её и замерла от изумления.

На пороге никого не было, зато на полу кухни собралась целая армия уборочного инвентаря, терпеливо ожидающая приглашения. Метлы стояли ровными рядами, как солдаты перед строевым смотром. Щётки различных размеров покачивались на длинных ручках. Вёдра с водой слегка булькали, а мыло — самые обычные куски мыла — лежало на тряпках, словно на летающих коврах, готовых в любой момент взмыть в воздух.

— Невероятно, — прошептала я, до сих пор не привыкнув к проявлениям собственной магии.

Я распахнула дверь шире, и вся эта армия торжественно промаршировала в столовую. Зрелище было одновременно завораживающим и комичным: серьёзные метлы важно вышагивали впереди, за ними следовали щётки помельче, покачивающиеся на своих ручках, как танцоры; вёдра переваливались по полу, оставляя за собой мокрые следы, а тряпки с мылом парили в воздухе, словно диковинные птицы.

И через несколько секунд началось представление, достойное лучших театров королевства.

Метлы разделились на группы и принялись методично подметать пол. Одна подметала под столами, другая — вокруг лавок, третья добралась до самых дальних углов, где скопился многолетний мусор. Крошки, кости, осколки битой посуды, клочки неопределённых шкур — всё это сметалось в аккуратные кучки.

Тем временем щётки штурмовали столы. Большие жёсткие щётки атаковали въевшиеся пятна жира, работая с энтузиазмом опытных уборщиков. Маленькие щёточки проникали в труднодоступные места — углы, стыки досок, резьбу на краях столов. Они трудились не покладая рук — если можно так выразиться о предметах без рук, — счищая слои грязи и копоти.

Вёдра между тем не бездействовали. Они подкатывались туда, где была нужна вода — то для смачивания упрямых пятен, то для ополаскивания щёток. А когда грязная вода в них становилась слишком мутной, вёдра самостоятельно опорожнялись в сток у дальней стены и снова наполнялись чистой водой.

Но самое захватывающее зрелище устроили мыло и тряпки. Куски мыла скользили по поверхности тряпок, намыливая их до густой пены, а затем тряпки принимались тереть лавки и стены с такой тщательностью, что даже въевшаяся за годы копоть начинала отставать. Пена стекала серыми ручейками, унося с собой жир и всю накопившуюся грязь.

А я стояла посреди этого волшебного хаоса, наблюдая за работой с открытым ртом. Столовая на глазах преображалась. Там, где прошлись щётки, дубовые столы начинали проглядывать своим естественным золотистым цветом. Лавки под усилиями мыльных тряпок становились светлыми и чистыми. А пол, освобождённый от многолетнего мусора, оказался вымощен красивым серым камнем с прожилками.

Работа шла с невероятной скоростью. То, на что у целой команды людей ушло бы несколько дней, магия выполняла за полчаса.

Постепенно зал наполнился запахом чистоты — свежим ароматом мыла, смешанным с запахом влажного камня и дерева. Исчез затхлый дух застарелой пищи и грязи, его сменила приятная прохлада вымытого помещения.

Наконец, когда последний уголок был вычищен до блеска, вся армия уборочных инструментов торжественно выстроилась у двери. Метлы замерли в гордых позах, щётки слегка покачивались от удовлетворения, вёдра булькали довольно, а тряпки с мылом совершили последний круг почёта по залу и опустились на пол.

— Спасибо, — искренне сказала я, обращаясь к своим помощникам. — Вы проделали невероятную работу.

Предметы словно почтительно поклонились мне и неторопливо направились обратно на кухню. Проводив их взглядом, всё ещё поражённая увиденным, я тяжело опустилась на ближайшую лавку, чувствуя, как слабость разливается по телу. Видимо, использование магии в таких масштабах отняло много сил. Голова слегка кружилась, а в висках пульсировала лёгкая боль. Руки дрожали, но в груди пылало чувство глубокого удовлетворения.

Я сделала это — превратила грязную, запущенную столовую в сияющий зал, достойный королевского дворца. И завтра орки смогут есть в чистоте и комфорте.

Откинувшись на спинку лавки, я закрыла глаза и позволила себе насладиться моментом. Сегодня был хороший день: я накормила раненых воинов, заслужила их уважение и благодарность, а заодно навела порядок в столовой.

Глава 11

Когда я проснулась, за крохотным окошком всё ещё царила кромешная тьма. Звёзды мерцали в чёрном небе, а луна висела тонким серпом над горными вершинами. До рассвета оставалось ещё несколько часов, но сон, увы, покинул меня окончательно.

Тело всё ещё ныло после вчерашнего магического истощения. Слабость разливалась по мышцам, а голова была тяжёлой, словно набитой ватой. Кое-как поднявшись с жёсткой койки, я направилась на кухню, прихватив свечу. Там, умывшись в тазу водой, немного пахнущей тиной, и позавтракав остатками моей каши, я отправилась в кладовую. И спустя несколько секунд с тоской смотрела на крохотный кусок вяленого мяса и на горстку крупы, из которой не сварить даже суп.

— Проклятье, — пробормотала я, разглядывая мешок с мукой. — И это всё, что у нас есть до прихода обоза?

Мука была сомнительного качества