Измена. Бывшая любовь мужа - Милана Лотос

голос, от которого по коже пробежали знакомые мурашки. Я обернулась и увидела Вардана, стоявшего в дверном проеме. Он опирался о косяк, и в его глазах читалась не привычная хитрость, а твердая решимость. Каждый раз, когда он появлялся так неожиданно, мое сердце начинало биться чаще и тревожнее. — Скорее, умудренный опытом.

— Вардан, доброе утро, — я попыталась улыбнуться, но получилось лишь жалкое подобие улыбки. Мое сердце колотилось где-то в горле. — Это мой муж, Максим Яхонтов.

— Я так и понял, — Вардан медленно вошел в комнату, его взгляд скользнул по Максу, оценивающе и без тени страха. Он протянул ладонь. — Вардан.

Макс, сжав губы в тонкую ниточку, с неохотой пожал ее. Рукопожатие было коротким и напряженным.

— Максим, можно просто Макс, — представился он, и в его голосе прозвучала привычная снисходительность. — Муж вот этой неблагодарной особы.

— Перестань, прошу, — сквозь стиснутые зубы прошипела я, дергая его за рукав. Унижение жгло меня изнутри.

— Прости, Вардан, что она вдруг оказалась в твоей квартире и наверняка стеснила тебя, — продолжал Макс, полностью игнорируя мои попытки остановить его. Его тон был сладким и фальшивым.

— Это не так! — попыталась я вставить слово, но мой голос потонул в его высокомерной тираде.

— Макс, расслабься, — Вардан говорил спокойно, но каждое его слово было отточенным, как лезвие. — Не утруждай себя унижением собственной жены. Она точно этого не заслуживает. Особенно в ее положении.

— О чем это ты? — Макс раздраженно переминался с ноги на ногу, его лицо начало заливаться густым багрянцем.

— Я знаю вашу ситуацию. От и до, — Вардан скрестил руки на груди. Его поза была открытой и уверенной. — У тебя, у самого, рыльце в пушку. А строишь из себя святого и оскорбляешь женщину, которая носит твоего ребенка.

— Так, понятно! — рявкнул Макс и снова, с силой, вцепился мне в руку. Боль пронзила запястье. — Мы уходим. Я не намерен больше это выслушивать.

— Я никуда с тобой не пойду! — я попыталась вырваться, и на этот раз слезы, горячие и горькие, сами потекли по моим щекам. Я не могла их сдержать. — Оставь меня, пожалуйста. Уйди.

— Оставь ее! — голос Вардана низкий и опасный. Я впервые видела его таким: глаза сузились, скулы напряглись, кулаки сжались так, что костяшки побелели. Он сделал шаг вперед, и воздух в комнате будто наэлектризовался. — Ты слышал, что она сказала?

— Нет! — резко отрезал Макс, дергая меня за руку так, что я чуть не потеряла равновесие. — Варвара — моя собственность, и этого никто еще не отменял. Она едет домой со мной, и это больше не обсуждается!

— Еще. Один. Шаг, — Вардан произнес эти слова сквозь стиснутые зубы, и они прозвучали тише, но в тысячу раз страшнее его крика, — и я за себя не отвечаю. Убери руку.

— Ты не станешь, — Макс ухмыльнулся, но в его ухмылке было что-то нервное, неуверенное.

— Я нахожусь в своей частной собственности, — холодно парировал Вардан. — А ты — незваный гость, который переступил мой порог и сейчас применяет физическую силу к моей гостье. Я имею полное право сделать с тобой все что угодно. Или позвонить в полицию и сообщить о незаконном проникновении и домашнем насилии. Выбирай.

Я смотрела на эту сцену, словно оторопев, не в силах поверить, что кто-то может так защищать меня.

Макс побагровел, потом резко побелел, и на его щеках выступили некрасивые красные пятна. Давление на мою руку ослабло, и он, наконец, отпустил меня. С безмолвной яростью он направился к выходу.

У самой двери он остановился и обернулся. Его лицо исказила гримаса неподдельного детского недоумения.

— Я просто хотел как лучше, — произнес он виноватым тоном, который звучал фальшиво и жалко. — Хотел, чтобы мы все жили вместе, как раньше.

— Мы не жили вместе, — с недоумением покачала я головой, все еще потирая онемевшее запястье. — О чем ты говоришь?

— Янина была твоей лучшей подругой, — глядя мне прямо в глаза, сказал он, и в его взгляде читалась какая-то исковерканная логика.

— …а потом ты на ней женился. За моей спиной, — голос мой дрогнул от возмущения. — Вы оба предали меня и, ничего не сказав, продолжали оставаться моими «близкими» друзьями и любимыми. Как ты подговорил Яну не говорить никому о вашей свадьбе? Как заставил ее не брать твою фамилию?

— Я не заставлял, — он пожал плечами, как будто речь шла о сущей ерунде. — Яна сама это предложила. Она же знала, как ты меня любишь, и просто не хотела портить с тобой отношения. Говорила, что ты не переживешь.

— Как благородно с ее стороны, — я всхлипнула, и горькая ирония заставила меня содрогнуться. — Это и правда поступок настоящей подруги. Спать за моей спиной с моим любимым и быть замужем за ним же. Ей самой-то не противно было знать, что мы с тобой занимались сексом?

— Она не знала об этом, — неожиданно признался Макс, и это признание прозвучало как гром среди ясного неба. — Я ей сказал, что мы с тобой расстались. Еще до того, как мы с ней… оформили отношения.

— Ах, вот оно что! — я засмеялась, но это был истеричный, надрывный смех, в котором не было ни капли веселья. Слезы текли по моему лицу ручьями. — Значит, она тоже была обманутой женой? Это ты лихо, Макс! Трахаться одновременно с двумя женщинами, которые абсолютно не знали друг о друге. Браво! Это достойно звания «настоящий мужчина». Ты просто герой!

— Перестань язвить, Варя! — он крикнул, теряя остатки самообладания. — Я был неидеальным мужиком и совершил много ошибок. Хотя — он перевел взгляд на Вардана, пытаясь найти в нем союзника, — кто их не совершал? Правда, ведь? Все мужики грешны.

— Не понимаю, о чем ты, — холодно пожал плечами Вардан, его лицо оставалось каменным. — У меня была одна жена, которую я любил. Мы расстались после пятнадцати лет брака, но остались в хороших отношениях. Я никогда не имел связей на стороне, потому что считаю, что женщина, разделяющая с тобой жизнь, должна быть одна-единственная. И самое главное, чтобы она сама это знала и чувствовала. Без всяких «но» и «если».

— Пиздец! — с ненавистью выдохнул Макс. — Да ты святой, мать твою! Ёбаный нимб так и светится над твоей головой!

— Не выражайся здесь, — спокойно, но не допуская возражений, произнес Вардан. — Ты не у себя дома. Тем более при даме и твоём нерожденном сыне. Меня не уважаешь — попробуй начать уважать мать своего ребенка.

— Я твоих советов не спрашивал, поэтому иди ты…! — Макс не закончил фразу, но по его перекошенному злобой лицу все было ясно.

— Аккуратнее, Макс, — голос