Особо опасная студентка - Пальмира Керлис

Ко мне подлетел ассистент-менталист, взял оный в руки. Повертел, потер, подул на него и очень растерянно постановил:

— Стабилизатор исправен.

На меня посмотрел так, будто сломана была я. Ожидаемо… За столами лишь у одного студента кристалл переливался двумя цветами, что уже огромная редкость.

— Без паники! — громогласно объявил один из ответственных за тест преподавателей. — Студентка показала э-э-э… способности сразу ко всем магиям.

Теперь на меня пялились абсолютно все, включая заглянувшего в аудиторию охранника. Я передернула плечами. Мол, сама обескуражена.

— Воу, — изрекла Лиза, сумев пошевелить отвисшей челюстью. — Ты дивергент!

Чего?.. Надеюсь, это не какое-то земное ругательство.

— Случай не первый, — успокоила народ пожилая ассистентка, и у меня внутри заледенело. Особенно под ее сердитым и подозрительным взглядом. — Буквально несколько лет назад было — с одним пареньком. Он скандалил, что разделение на магические специальности — стереотип, навязанный обществом, и отказался выбирать факультет.

О-о-о, узнаю Кловиса! Спасибо ему за то, что он устроил столь запоминающийся перформанс.

— Насчет меня не волнуйтесь, — адресовала я ассистентке милую улыбку, — определюсь с факультетом без проблем.

— Выбирайте с умом, — наставительно сказал ответственный преподаватель. — Время у вас есть.

До самого окончания тестирования меня прожигали десятки любопытных глаз, от такого внимания чесалось между лопатками. Отныне это норма… Добро пожаловать на борт местного звездовоза, двери закрываются, следующая остановка — поход на вечеринку с парнем, по которому сохнет половина университета. Добивающий пасс, так сказать. От судьбы не уйдешь, не убежишь и не спрячешься! Но раньше меня не страшила неизбежная популярность. Что греха таить, она мне нравилась. А сейчас быть под пристальным наблюдением выйдет боком.

На выходе из корпуса ментальных лабораторий оттестированных первогодок ждал традиционный праздник-сюрприз. Столы с напитками и закусками во дворе, украшенные цветными лентами деревья. Стоило нам дружно вывалиться на крыльцо, устланное красной ковровой дорожкой, как собравшиеся преподаватели проскандировали поздравления. Заиграл оркестр, взорвались магические салюты. Яркие искры в небе, массовые объятия со всеми, кто подвернется по руку, радостные вскрики.

С деревьев посыпались ленты, народ стал ловить те, что соответствовали по цвету их будущей специализации. Я поймала зеленую, повязала на запястье поверх серого пиджака. Любопытные сокурсники тут же засыпали вопросами:

— Природный факультет?

— Уже сделала выбор?

— Ты уверена?..

Я кивнула. Не идти же опять на боевой: рискую ненароком разнести тренировочную площадку. С темной магией аналогичная история, у менталистов на практикумах всяко продемонстрирую устойчивость не по годам. Тело телом, а мозг отдельно, хоть и физически внутри. Сердце же благоволит стихиям. Огонь-воду-воздух я в университете однажды изучила вдоль и поперек, а землю вынужденно обделила, так что вариант оптимальный. Да и все равно это ненадолго…

— Эника, эй! — Через толпу ко мне протиснулась Лиза. Косясь на мою ленту, грустно вздохнула. — Зачислилась бы на целительский, мы бы и дальше вместе были.

Звучит как аргумент против целительского…

— На общих лекциях обязательно увидимся, — обнадеживающе напомнила я, пятясь под шумок. И нет, не от бывшей соседки. — О, пряники!

У столов я притворилась, что ищу угощение по вкусу. Обошла их и улизнула за здание лаборатории, где лишенная окон стена примыкала к саду с видом на глухой забор. Замечательно, идеально, именно то, что надо. Я опустилась на траву, подперев спиной дерево. Вдох, выдох, прикрытые глаза. Было холодно, начинало запоздало потряхивать. Отложенный эффект, сродни откату. Только не магическому — эмоциональному…

Слух уловил мягкие шаги, а внутреннее зрение — близкое присутствие чьей-то ауры. Едва я разлепила веки, в ладони всунули теплую чашку.

— На этот раз не отказывайтесь от чая, — настойчиво сказал Аттикус Крейн.

Отказываться я и не собиралась. Отпила пару глотков, наслаждаясь тем, как в нутро проваливается спасительная теплота. Он заметил зеленую ленту и усмехнулся. Знаю, что пришел обсудить. То есть кого.

— Пейте, не разговаривайте, — пошел Аттикус вразрез с моими ожиданиями. — Скоро полегчает, вы перенервничали. Тест — затратное испытание, особенно при вашем результате.

Пользуясь возможностью не отвечать, я уткнулась в чашку. Он подобрал полы мантии и сел рядом со мной. Молча, будто всего лишь хотел убедиться, что я прихожу в чувство. Даже не расскажет мне про меня? В смысле про ту, что «училась тут давно». После теста-то должна напоминать ее с удвоенной силой!

В густо сплетенных ветвях над головой просвечивало небо, со двора долетали звуки оркестра и задорный смех. Постепенно легчало, чай в чашке заканчивался. Аттикус продолжал наблюдать за облаками, словно размышлял о чем-то своем, и приставать с беседами не намеревался. Чтоб его! Ставит меня в безвыходное положение, когда надо спросить первой… Ведь не спросить будет странно, любая бы на моем месте заинтересовалась.

— Откуда вам известно, что мое тестовое испытание было тяжелым? Вы тоже проходили его с множественным результатом?..

— Нет. — Он будто бы с неохотой оторвался от созерцания неба, повернулся ко мне и ввернул ехидно: — Я в принципе много чего знаю, я же предсказатель.

— Всего вы знать не можете, — сказала я с хорошо скрываемой надеждой. — Прорицание не дает точных ответов, верно?

— У вас был шанс разобраться в этом детальнее, — очередная усмешка прилагалась. — Увы и ах, вы его упустили…

— Последствия наличия выбора, — вырвалось хмыканье, довольно непочтительное при общении с преподавателем, — им обязательно будет кто-то недоволен.

— О, это всегда ответственность, — ничуть не оскорбился Аттикус. — Всем не угодишь, поэтому выбирайте по сердцу, тогда не придется жалеть, даже если ошибетесь.

— А если подключать мозг, то вряд ли ошибешься и жалеть не придется, — возразила я, мысленно себя коря, что вообще завязала разговор и поддерживаю его. — К счастью, редкие решения прибиты гвоздями к доске судьбы. Их можно менять, как и мнения.

— Вы слишком рассудительны для ваших восемнадцати лет, Эника Лэйн, — мгновенно огребла замечание. — Диву даюсь, как и, главное, зачем вы умудряетесь нарушать правила.

Захотелось взять его за плечи и трясти, спрашивая: «Ты же догадался?» — пока не признается. Но вдруг не догадался? Выйдет конфуз.

— Быть рассудительной плохо? — спросила я с вызовом.

— Будьте какой хотите, — вздохнул Аттикус, словно наш разговор его утомил. — Плохо, хорошо… Черное у нас на оккультном факультете, а белое — на целительском, да и то