Стань моей королевой! - Синтия Ратледж

Лорен вздрогнула от его прикосновения. И задумалась, не оглохла ли она от температуры.

— Доктор приходил к тебе домой? Ты не должен был сам ходить в поликлинику?

— Так принято в Карпеньи, — улыбнулся Алекс.

— Приятное правило, — вздохнула Лорен.

— Да, — согласился он с ностальгией в голосе. — Нет лучше места на земле.

Забыв о расстроенном желудке, Лорен отложила книгу.

— Если ты так любишь свою родину, почему уехал в другую часть света?

— Это долгая история.

— Мне бы хотелось ее послушать. — Меньше минуты назад Лорен бессильно дремала. Присутствие Алекса наполнило ее энергией. В данный момент она не испытывала ни капли усталости, никакой болезни. — Рассказ отвлечет меня от мыслей о болезни.

Когда они познакомились, Лорен с любопытством размышляла его прошлом, о его родных. Сейчас она надеялась получить больше фактов, чтобы сложить мозаику. В Алексе так много странностей. Он носит дорогую одежду и ездит на побитой машине. Он явно ценит в жизни изысканные вещи, но сильно стеснен в деньгах.

— Я не хотел бы мешать тебе. — Алекс пробежал глазами по ее бледному лицу и по вылинявшему халату. — У тебя такой вид, будто ты приготовилась идти спать.

Хотя в его замечании не было осуждения, Лорен покраснела от неловкости.

— Я просто расслабилась.

— Должно быть, Русти ушел рано.

Сейчас ее щеки не просто покраснели, а вспыхнули пунцовым цветом. Когда она сказала ему, что придет Русти, то соврала из лучших побуждений. Она убедила себя — мол, подумаешь, маленькая невинная ложь. Но она защитит ее достоинство и избавит Алекса от чувства неловкости.

В доме Карлайлов ложь всегда считалась вполне приемлемым способом добиться своего. И хотя Лорен стыдно было в этом признаться, но и ей ложь приходила на ум чаще, чем правда. Она считала это нормальным. Но, глядя в глаза Алексу, она поняла, что перед ним должна быть чистой.

— Русти не приходил. — Сердце застучало с невероятной громкостью, вспотели ладони. Но Лорен напряглась и решительно двинулась дальше. — Его приход и не планировался.

— Тогда почему…

— Обед был для тебя. — Она заставила себя выдержать взгляд Алекса. — Я решила, что ты, наверное, устал от сэндвичей и супа из коробки. Поэтому мне захотелось приготовить что-нибудь особенное.

— Почему же ты не сказала мне? — Глаза его излучали нежность.

На секунду мелькнуло искушение схитрить. Он сообщил о свидании. И ей не хотелось, чтобы он чувствовал себя обязанным остаться. Но это было бы только частью правды. А Лорен решила идти до конца.

— Я испытывала неловкость. — Она внимательно разглядывала собственные руки. — Я не хотела, чтобы ты знал, что я сделала это для тебя.

— Ох, Лорен.

Сердце не успело закончить свой удар, а он уже обнял ее и приник к ее губам. Его губы, теплые и влажные, целовали медленно и проникновенно. Сила рук и нежность прикосновений вызвали воспоминания об их ночи. Лорен крепче прижалась к нему, наслаждаясь его объятиями.

Они продолжали целоваться, и Лорен, не понимая, как это случилось, оказалась рядом с ним на полу. Настойчивый рот Алекса не отпускал ее губы. Его рука проскользнула под воротник халата и ласкала нежную кожу.

Рассудок подсказывал Лорен, что надо бы держаться от него на расстоянии. Но вместо этого, она обнаружила, что отвечает ему с такой страстью, какой в себе и не подозревала.

Пальцы Алекса расслабили пояс халата. Погруженная в вихрь желания, Лорен едва ли это заметила. И только когда его рука поднялась к груди, она осознала опасность.

Она больше всего на свете хотела отбросить осторожность и просить Алекса любить ее. Но понимала, что потом будет мучительно сожалеть об этом. У Лорен кружилась голова, она задыхалась, но из последних сил она оттолкнула его руки и туже запахнула халат.

— Нам нельзя этого делать, — запыхавшись, будто после быстрого бега, произнесла она. Даже ей самой голос показался хриплым и скрипучим.

— Почему? — Его глаза отражали тот же огонь и тот же неутолимый голод, что переполнял и Лорен.

— Я не могу… — Несмотря на самые благие намерения, она еле пропищала дрожащим голосом эти слова. — Когда ты уедешь… — Она прикусила губу и пыталась взять себя в руки. — Мне будет еще тяжелее.

Говоря вслух такие разумные слова, Лорен поймала себя на том, что ей безумно хочется, чтобы он взял ее на руки и целовал, прогоняя сомнения. Чтобы пообещал никогда не уезжать. Чтобы сделал или сказал что-нибудь такое, что вернуло бы ее в его объятия.

Но Алекс молчал. После долгой паузы он встал и протянул ей руку.

— Конечно, я уважаю твое решение.

От его прикосновения мурашки снова забегали по спине. Лорен всем сердцем желала, чтобы он взял инициативу в свои руки.

— Я все понимаю, — ласково проговорил он, потому что она молчала. — Хотя думаю, что мы могли прекрасно провести время этой ночью.

Лорен не знала, плакать ей или смеяться. В этот момент она знала только одно: она бы это назвала по-другому.