Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

вернулась в универ после тех трех дней отсутствия. Всё это время она провела в больнице вместе с Данилом в палате Орлова. Но мое облегчение было недолгим. Стоило мне рассмотреть ее мертвецки бледное лицо с сильно контрастирующими красными глазами, как у меня сжалось сердце.

Во время обеда я сразу же наладила с ней отношения. Если уж Данил нуждался в моей поддержке в этой ситуации, то Ксюша и подавно. Ей нужна была поддержка друзей.

Да еще и я за несколько дней до этого поступила как сука, сорвавшись на ней, что только усугубило состояние Соколовой.

И, чтобы искупить свою вину, я больше не оставляла ее одну и всегда была рядом. Естественно, она позволяла мне. Не потому, что ей нужны были люди, которые могли бы ее утешить, а потому, что она никогда по-настоящему не злилась на меня за все те ужасные слова, что я когда-либо говорила.

Возможно, потому, что на самом делеона не была способна ненавидетького-то, и оттого я чувствовала себя только хуже. Я столько боли ей причинила, а она… она даже не думала злиться на меня за это, когда я же при любой возможности была готова возненавидеть ее. Таких людей, как она, было очень и очень мало. Я бы хотела стать такой…

— Это была просто грязь, Таня, а никакая ни кровь, — проворчала Уля, отвлекая меня от размышлений. — А нашим хулиганам стоит подумать о том, чтобы поставить здесь хотя бы лавочку.

— Лавочку для передачи венерических заболеваний? — с грустной ухмылкой спросила Ксюша, перелистнув страницу своего очередного романа. — Они бы наверняка использовали эту лавочку и по такому назначению. Особенно Данил.

Черт…

Ксюша же еще не знала о нас с Данилом.

— Ну, он вроде бы больше ни с кем не спит? — тихо пробормотала Ульяна, посмотрев на меня. — Я имею в виду, больше не слышно, чтобы он с кем-то спал. Обычно девочки после такого трубили на каждом шагу, вспомните хотя бы Эльвиру в начале второго курса, а сейчас тишина. Да и не видно, чтобы он с кем-то флиртовал. Я, по крайней мере, не видела.

И тут до меня дошло, что и Ульяна тоже не знала о моих отношениях с Данилом, хотя и знала куда больше Ксюши.

— Надеюсь, что после тех известий о венерических заболеваниях девочек, с которыми он спал, Данил стал более разборчив и осторожен в этом плане. Но с другой стороны, — пробормотала Ксюша и посмотрела на меня, — мне кажется, он начинает всерьез задумываться об отношениях. Серьезных отношениях, а не… одноразовых.

И к чему сейчас был этот взгляд?

Она о чем-то догадывалась?

Слегка склонив голову набок, я посмотрела на них обоих и включилась в игру:

— Может, мы все просто согласимся с тем, что он бабник?

— Или с тем, что он был бабником, но перестал им быть? — предложила Уля, пытаясь всячески поддержать мои чувства к Данилу.

За этим было трогательно наблюдать, особенно, когда мы уже с Данилом состояли в отношениях. Не будь мы в них, этот разговор дался мне намного сложнее.

Ксюша пожала плечами.

— Несмотря на это, Данил — отличный парень. Он предан своим друзьям, он красив и обаятелен, и он довольно умен, учитывая, что он тоже учится на юридическом. И я ни капли не сомневаюсь, что если он когда-нибудь вступит в серьезные отношения, то будет очень трепетно относиться к своей девушке. Ей с ним очень повезет…

Ее лицо снова помрачнело и стало ясно, что она снова вспомнила о Леше.

— Я могу снова одолжить тебе свое плечо, если ты хочешь поплакать, — предложила я. — Только, пожалуйста, не вытирай об меня сопли.

Она тихо рассмеялась, но я всё равно чувствовала исходящие от нее потоки сильной грусти.

Посмотрев на кольцо на своей руке, я тоже подумала о Даниле. Я знала, каково это — быть так близко к любви всей своей жизни, но в то же время чувствовать себя так далеко от нее.

— Ты правда собираешься пойти со мной на вечеринку Черепа? — спросила она.

Я кивнула, а потом задала вопрос только что пришедший в голову:

— Ты не хочешь, чтобы я пошла?

Она мгновенно покачала головой.

— Нет, наоборот, я очень рада, что ты пойдешь со мной.

— О Боже, пожалуйста, не напоминай мне об этой вечеринке, — вновь заныла Ульяна. — Я всё еще злюсь, что не могу пойти с вами.

— Череп, наверное, был бы рал, если бы ты пошла, — сказала ей Ксюша.

— Это вряд ли, — невозмутимо парировала Уля. — Я бы опять его обыграла и этот обиженный неудачник снова стал бы за мной гоняться, как это было на пляже, когда я уделала Черепа в волейбол. Наверное, это и к лучшему, что я не могу пойти.

— Мне кажется, ты нравишься Черепу.

— Боже упаси, Ксюша!

— Пойдемте, скоро пара начнется, — вмешалась я, посмотрев на время.

Ксюша оттолкнулась от стены и подождала, пока я сделаю то же самое. Тогда Уля схватила ее за руку и с огромным энтузиазмом потащила к двери, вновь запев нудную песню о неотвратимо приближающейся сессии.

Я глубоко вздохнула, смотря им вслед. Видя Ксюшу такой убитой, желание защитить ее с каждым днем становилось только сильнее, а вместе с ним и желание ударить Орлова в солнечное сплетение за то, сколько боли он ей причинил.

С гораздо меньшим энтузиазмом, чем было проявлено у Ульяны, я последовала за своими лучшими подругами на пару.

Позже, тем же вечером, я краем глаза наблюдала за тем, как мой брат надевал пиджак в гостиной. Я сидела на диване, пытаясь отредактировать на ноутбуке свою презентацию для завтрашнего заседания студенческого совета и стараясь быть как можно незаметнее.

Глеб собирался на благотворительный ужин к Кравцовым. Поначалу я ожидала, что меня тоже заставят пойти туда, но, как ни странно, Глеб, напротив, сказал мне остаться дома. И я до сих пор не понимала его решения. Это же Кравцовы, семья в которую он хотел меня отдать, семья человека, женой которого он хотел меня сделать. Он вряд ли сделал это из заботы обо мне, чтобы избавить сестру от еще одного неловкого ужина с Ильей и его родителями. Дело однозначно было в чем-то другом. Вот только в чем?

— Таня, можешь подать мои часы?

Я оторвала взгляд от ноутбука. Глеб смотрел на меня и изучал выжидающими глазами. В груди болезненно защемило плохое предчувствие.

Это был мирный тихий вечер между нами, родными братом и сестрой, что было довольно редким явлением, и я ожидало, что так