Соседи - Коруд

затарахтит успокаивающе у груди. Тут только ты, ты один. И Влада… Желание проверить себя навязчиво, оно долбит нутро перфоратором, проникая всё глубже и глубже. Кажется, в тебе больше никогда не возникнет никаких потребностей, кажется, ты и впрямь перестанешь чувствовать хоть что-то, никого не пустишь в свою нору и кровать. Зачем? Станешь роботом. Кажется, ты и сам никогда и никому больше не будешь нужен. Несвободно единственное сердце из миллиардов, бьющихся прямо сейчас на этой Земле, но ночь спустя новое знание всё еще воспринимается как Конец мира. Потому что тебе нужно местечко именно в том сердце. Местечко потеплее, понадёжнее.

Но там занято.

Ты должен знать, да или нет. Сошел ты с ума с концами или есть призрачная надежда? Оставила Ульяна тебе хоть что-то или забрала с собой вообще всё? Что-то ты почувствуешь? Чем-то спасешься?

Тебе нужен человек. Кто-то. Тебе необходимо убедиться в собственном диагнозе.

И ты убедишься.

***

14:34 Кому: Юлёк: Привет! Занята?

14:35 От кого: Юлёк: Привет! Не-а, дурью маюсь.

14:35 Кому: Юлёк: Заскочу?

14:36 От кого: Юлёк: Давай.

Откинув телефон на кровать, Уля сладко потянулась. Среда, разгар рабочего дня, а она сейчас забьет на всё и пойдет в гости к подруге, от которой последние дни что-то совсем не слышно вестей. «И пусть весь мир подождет». Ну, работодатель-то точно подождет, работодателю она теперь ничем не обязана, потому что еще в понедельник написала заявление на увольнение.

Так уж вышло. В отпуске ей отказали с формулировкой: «А кто работать будет?». И эта капля стала последней: Ульяна давно всё высчитала и пришла к однозначному выводу, что две недели оплачиваемого отпуска успела заслужить. Но у них там, в фирме «Рога и копыта», как мысленно она называла эту контору, свои какие-то представления о трудовом кодексе и правах наемного сотрудника. Из десяти переводчиков двое в сентябре уже уходят в отпуск, и начальству показалось, что если уйдет третий, процессы встанут. Нет, если бы Ульяна любила свою работу, она бы вошла в положение и подвинула даты, но о любви речи не шло, наоборот: с каждым днем внутри вместе с ощущением, что она занята не своим делом, росло раздражение. Росла усталость, падала производительность, дедлайны запарывались один за одним. А мысли о сказанном Егором и отцом стали навязчивыми.

Снова учиться. Она уже и программу нашла, и даже успела выяснить, во сколько ей обойдется получение образования по направлению «графический дизайн». В сумме за два года очного вечернего обучения получится двести тридцать шесть тысяч рублей, оплата по семестрам. Если выбирать годовые онлайн-курсы, в два раза меньше. Но Ульяне хотелось реальной практики. Первый год она сможет оплатить уже сейчас, если вложит сумму, которую удалось накопить самостоятельно, и существенно ужмется в поездке. Найдет новую работу или вообще уйдет на фриланс и оплатит второй год, а за помощью ни к кому обращаться не станет — вот еще! Взрослая девочка.

Осталось отработать положенные по ТК две недели — уже меньше — и, как говорит Егор, «досвидули». Ну и маме сказать. Вот на что по-прежнему не хватало духа. А ведь вот-вот начнется учебный год. Мать уже ежедневно на пару часов наведывалась в свой институт, а скоро вообще начнет пропадать там с утра до вечера, будет уставать. Вернутся повышенная раздражительность и болезненные реакции на всякую ерунду. А Уля всё тянула, выжидая подходящего момента для признания, уже неделю день за днем откладывала разговор об учебе, предвкушая, как непросто он дастся обеим. На чудо какое-то уповала.

Вообще-то основания уповать действительно имелись: последнее время мама заметно подобрела по отношению к миру, чем повергала свою кровинушку в состояние глубочайшего недоумения. Все-таки завёлся у неё ухажер, Уля даже имя выведала. Виктор Петрович. Это с ним мать познакомилась тогда на даче у Зои Павловны, именно он произвел на неё тогда столь неизгладимое впечатление. За последнюю неделю Виктор Петрович успел сводить её и в театр, и в ресторан, и пригласить на прогулку на речном трамвайчике в выходные. Эффект новое знакомство на родительницу оказывало чудодейственный: дома наступила благословенная тишина, мама расцвела, а в Улиной жизни совершенно неожиданно стало куда меньше проблем. Удивительно, но без выедания мозга обошлось даже в тот вечер, когда они с этим Виктором в театр ходили, а Уля после инцидента с Вадимом заглянула к Егору за дозой хорошего настроения. От соседа со своей анкетой она вышла в момент, когда мама, предпринимая уже неизвестно какую по счету попытку, пыталась открыть дверь в их квартиру. Окинув дочь недоуменным, настороженным, слегка мутным взглядом, довольно сдержанно поинтересовалась, что же Ульяна делала у Егора в такое время суток. А та сказала правду: детские фотографии смотрела, анкету забрала. Да, в лице родительница изменилась заметно, но от дальнейших комментариев воздержалась. И на следующее утро воздержалась. И днем. И через день. Будто и впрямь смирилась. Или временно ослабила хватку, сосредоточившись на налаживании личной жизни, что неожиданно для них обеих забила ключом. Так что Ульяне начало казаться, что лично в её жизни одной большой проблемой действительно стало меньше. Оставалось поговорить об увольнении, поездке и желании дальше искать себя. Пройдет это испытание достойно, и можно будет вздохнуть свободно.

Пальцы коснулись болтающейся на шее подвески. Деревянное украшение выглядело необычно, подобные штучки любители этно-стиля любят. Сама же Ульяна всегда отдавала предпочтение металлу и минимализму. Но почему-то стоило лишь надеть оберег, как её окутывало чувство умиротворения, безопасности и уверенности в том, что всё будет хорошо. Откуда-то возникали силы. Уля в эти моменты чувствовала себя так, словно в невидимом защитном коконе находится. Странно, да. Похоже на самовнушение. И тем не менее.

Поспешно отправив телефон в карман, наспех собрала волосы в высокий хвост, выскочила в прихожую и влетела в лоферы. Пасмурная погода наводила на мысли, что неплохо бы накинуть на плечи тренч и взять с собой зонтик.

— И куда это мы намылились?

Проскочить мимо мамы незамеченной — задача не то что со звездочкой, а в принципе невыполнимая. Где бы в квартире она ни находилась — в своей комнате, ванной, туалете или на балконе, — всё заметит, всё услышит. Мышь мимо неё не проскочит, не то что девочка ростом метр семьдесят. Вот и сейчас шум воды на кухне прекратился, и мама с полотенцем в мокрых руках выплыла в коридор.

— К Юльке, — беспечно отозвалась Ульяна, перекидывая через плечо небольшую сумочку на длинной цепочке, куда только что отправила компактный зонтик. — На часик или два. Не