Спорим? Ты улыбнешься... - Татьяна Лайт

Тая

С каждым часом, каждой минутой проведенной с Игорем, я будто пропитывалась им, заражалась как вирусом. Я начала страшиться своих ощущений, потому как эмоции рядом с ним просто зашкаливали и в тоже время меня накрывал покой. Все вместе не помещалось в моей голове и не поддавалось объяснению. Я протестовала и в тоже время сдавалась, ждала его прикосновений, внимания, ласкового взгляда, теплой улыбки. Утром, когда я проснулась и не обнаружила его на соседней кровати, расстроилась. Потом сама себе удивилась, но какая-то внутренняя тревога поселилась. Первым что пришло в голову – что-то случилось в спортивном зале. Но выйдя в гостиную, эта версия отпала сама собой. Моя утренняя потеря нашлась на диване. И снова удивленье – меня кольнула обида, что он ушел из нашей комнаты. Все-таки женщины, мы такие женщины! Еще день назад я просила его уйти, а когда он ушел, мне стало его не хватать. Я быстро привыкла к его вниманию, мне захотелось нравиться ему. Я будоражила его, и тут он лежит на диване и спит, он ушел из нашей комнаты, неужели сдался? Меня обуяла паника. Я перегнула палку? Где? Когда? Мне безумно захотелось, чтобы он вернулся в комнату, я поймала себя на мысли, что считаю ее нашей. И тут же я зверски разозлилась на него. Просто разъярилась до отчаянного скрежетания зубов. Такие эмоциональные качели мне были чужды. Я вообще не узнавала себя рядом с ним. Тут он зашевелился и открыл глаза, надо сказать, сделал он это не вовремя.

- Какого черта? Я тебя спрашиваю, что ты тут делаешь? – заорала я, сама не узнавая громкость и тембр своего голоса.

Игорь ничего не ответил, просто встал, размял мышцы и ушел в ванну. А мне так захотелось рыдать. Вот ненормальная! Что я делаю?

Немного погодя встали и дети, они заняли все наше время и силы. Но в этот раз мне катастрофически не хватало Игоря. Нет, номинально, он находился рядом, но не со мной. И это стало безумно меня злить, обижать. А к вечеру меня обуяла тоска. Детей я укладывала на нервах. Они, видимо, проникшись моим настроем не могли уснуть. Вышла я из спальни очень уставшая и понурая. Мне хотелось тепла и внимания, я снова хотела прилечь на плечо к Игорю, но тот ходил чернее тучи. Решила обидеться и уйти в спальню. Но походив по пустой комнате, подумала, а что если он опять уснет на диване, и меня разобрала злость. Выскочила из спальни как фурия.

- Ты, может, расскажешь, что происходит? Что это такое вообще? – начала шипеть, чтобы не разбудить детей в соседней комнате я.

- Тая, что опять? – устало и не переводя на меня внимание заговорил Игорь.

- Ты, может, хоть соизволишь на меня посмотреть? – абсолютно потеряла контроль над собой я.

Игорь поднял на меня голову, глаза были потухшие и усталые. Передо мной сидел не весельчак и балагур, который вызывал улыбку еще сутки назад, не теплый и нежный мужчина, а побитый и растерянный старик. Только поджарое тело, и почти черные волосы с легкой поступью седины, говорили о том, что передо мной, по-прежнему, мой Игорь.  Села на диван и придвинулась ближе, видеть его таким было странно и страшно. Как говориться: « Не страшно плакать, страшно, когда плачут те, кто утешал и поддерживал тебя».

- Расскажи мне, - уже тише и мягче начала говорить я.

- А что тут скажешь? Я не знаю, что тебе сказать Тай. До встречи с Машей мне жить то не особо хотелось. Все что возможно я просрал, упустил, не сделал, не знал, не успел, не умел, не хотел, считал что рано, подумал что поздно и так далее. После того, как она вдохнула жизнь в кафе, я ощутил себя иначе. Как будто начал сначала. Внуков нашел, тебя встретил, - мужчина замолчал, - вот вроде, протяни руку и сделай все правильно, и будет тебе счастье. Семья будет, внуки. А вчера я понял, что шанс то есть, а как правильно я не знаю, да и вообще правильно не умею. Я опять ошибся, понимаешь, ошибся, и эта ошибка чуть не закончилась трагедией. Жизнь прожита, а как жить, и не знаю, - Игорь замолчал и зарылся руками в волосы.

- Никто не знает, Игорь. Никто. Мы все ошибаемся. А как иначе? – потянулась к нему, а он, как будто почувствовав это, дернулся и избежал касания. Мне стало так тошно, так тоскливо, хоть вой.

- Ты не понимаешь, я совсем ничего не умею. Это в армии я был на коне, я был на хорошем счету, я все знал и все умел. Мне говорили, и я делал, а что не делал, я знал, кому сказать, чтобы сделали. Я говорил: «Есть», мне говорили: « Есть», и все действительно было. А армия закончилась и все, все в моей жизни закончилось. Мне предложить тебе нечего, понимаешь? Нечего, - на последнем слове голос Игоря сорвался. И я сорвалась с места. Забегала по комнате.

- Хватит, ты не мужик, ты тряпка! – заорала я, - ты приручил меня, наизнанку вывернул, ты меня оголил, а теперь все? Наигрался? Хватит? Эгоист! – заверещала я.

- Ты же меня пережуешь и выплюнешь, я наскучу тебе, что у меня есть? Ничего, что я умею? Ничего! Я тебе даже комплект белья купить не могу, чтоб твоего уровня был, - выплюнул мне в лицо мужчина и отвернулся.

- Дурак ты, Игорь! Может, я рядом с тобой вообще без белья хочу ходить, чтобы глаза твои завидущие видеть, чтобы чувствовать себя желанной и красивой, чтобы улыбаться и быть собой, ждать детей с внуками в гости. У меня тоже многого нет, к примеру, детей, но ты поманил меня иллюзией, а теперь бросаешь. Я давно не была такой, как с тобой, все думала, не нужно мне это, а оказалось просто не с кем было. С тобой смогла, поверила, а ты вон как заговорил, - встала и хотела уйти. Но на запястье легла рука.