Замуж за некроманта - Алёна Кручко

А если уж совсем честно, то дядя и дедуля Деметрио вдвоем обследовали блокнот всеми возможными способами, а заодно растолковывали Рею по пунктам и раскладывали по полочкам злободневную, как оказалось, тему. А он слушал, запоминал и страдал от собственного невежества. Потому что одно дело — не увлекаться артефакторикой, другое — по собственной дурости не использовать всех возможностей, которые она дает, и совсем уж последнее — даже не уметь определить степень опасности зачарованной вещи. Хотя, конечно, если бы дело напрямую не касалось Айзы, лучше бы с ней это все обсуждали. Ей-то как раз очень интересно, и способности наверняка есть, не зря Деметрио ее в ученицы взял.

На несколько минут Рей отвлекся, представляя рядом Айзу. Она успела найти общий язык с дедулей Деметрио и сейчас наверняка принялась бы расспрашивать именно его, а не дядю, которого все еще немного стеснялась. Может, все-таки стоило ее позвать? Хотя она и так расстроена, лучше обдумать планы мести без нее. Нужно будет — потом ей расскажет.

Наконец дядя Яслав брезгливо откинул блокнот на стол.

—Итак, аурных следов на этой штуке не меньше десятка, но явно выраженные вредоносные чары накладывали трое. Как минимум трое, — поправил сам себя дядя, — остальные следы просто слабее и хуже определяются.

— Тц-тц, и кто бы это мог быть? — Деметрио втянулся в блокнот и вновь появился через несколько минут. — Я различаю пятерых. Один — сильный маг, взрослый. Следилка и легкий отворот от всех парней. Со дня на день развеется. Полагаю, как раз чтобы к началу второго курса решить, стоит ли приударить за нашей девочкой самому. Две соплячки, там банальная зависть. Напакостили и радуются. Еще одна, или один, уже не разберешь — классический набор «как опустить конкурента по учебе». И пятый — отворот на Рея, довольно черный, был бы ты, внучек, светлым, уже хирел бы и бледнел от такого подарочка.

— Та-ак, — протянул дядя Яслав. — В идеале всех бы найти, но вот этого пятого — категорически надо вычислить и одарить адекватной обраткой.

— Я всех запомнил, — Рею показалось, что еще чуть-чуть, и призрак зловеще засмеется, довольно потирая руки. Хотя за дедулей Деметрио никогда таких выкрутасов не водилось. — Пришла пора навестить любимую школу.

— Чую, будет весело, — пробормотал Рей.

— Не то слово, внучек, — довольно подтвердил Деметрио. — А ты пойди прямо сейчас в «Чернильницу» и купи там ежедневник от Аретинов, тот, что в деревянных корочках на пружине. Да проверь, чтобы был магически чистый.

— Уже бегу! — и Рей помчался в гараж: самый крутой канцелярский магазин Тавога был почти на другом краю города, ближе к набережной.

Спрашивать, зачем Айзе дорогой и престижный ежедневник вместо расхожей записной книжки, ему и в голову не пришло. И не потому, что его невеста достойна самого лучшего, хотя, конечно же, достойна. Но в планах магистра артефакторики «деревянный аретин» мог возникнуть только по одной причине: на дерево легко и прочно ложатся рунные чары. А вот какие именно чары — о-очень интересно. Зная характер дедули Деметрио, вполне можно было ждать персональных сюрпризов для каждого пакостника или пакостницы. Ну и, конечно, найти того гада, который отворот делал. Особенно если захочет повторить, а шансы на это, по мнению Рея, были очень даже велики.

Он даже мог понять неизвестного пока соперника.

Понять — мог. Но прощать и в мыслях не было.

***

Экспресс «Тавог — Рисва» мягко отошел от платформы. Айза махала в окно — папа был на работе, но мама с Питом провожали ее. Их с Реем.

Плавно отъехало назад здание вокзала из белого песчаника, заполненный людьми перрон, замелькали раскидистые высокие платаны, обрамляющие идущую параллельно с железной дорогой автомобильную трассу. За деревьями двух- и трехэтажные особняки старого района сменились пятиэтажками новой застройки, и Айза с легким вздохом оторвалась от окна и откинулась на мягкую спинку дивана.

— Не могу поверить! Подумать только, мы едем в люксе! Купе на двоих, ресторан, даже кино и танцы вечером. Да еще и бесплатно. Как твоему дяде это удалось?

В прошлом году они с Реем ехали в общем вагоне, в том, что с сидячими местами, и то еле взяли билеты. Перед учебным годом никогда билетов нет, слишком много людей возвращается с отдыха. А сейчас — вагон-люкс, да она в жизни бы не подумала, что когда-нибудь отправится на учебу с таким комфортом!

— Так ведь у него сразу две льготы, — объяснил Рей. — Как у мага на госслужбе и медика. А он сколько лет уже ими не пользовался. Накопилось.

— А почему тогда он в прошлом году тебе не помог с билетами?

— Потому что я молодой здоровый лоб и нельзя потакать моей бестолковости? — Рей широко улыбнулся. — На самом деле это подарок тебе. Если бы речь шла только обо мне, он бы посоветовал ехать в тамбуре, раз продолдонил с билетами.

— О-о, — протянула Айза. — Спасибо тогда.

— Мне-то за что? Ему скажешь.

— Обязательно! — Айза откинула голову на мягкий кожаный валик. Диван был сказочно удобным. Купе раза в три, пожалуй, просторнее привычного ей. Столик между диванами — не откидной, обычный, накрыт крахмальной скатертью. И это только то, что сразу бросается в глаза. Ничего, им ехать больше суток, она всё здесь обследует! А пока… — А пока, Рей, скажи мне, пожалуйста, что за сверток ты сунул мне в руки в последний момент, так что я и посмотреть не успела?

— А, ерунда, — отмахнулся он. — Новый блокнот взамен того, над которым так разносторонне поработали твои недоброжелатели.

— Просто блокнот? — Айза отлично помнила солидную тяжесть свертка, вызывающую ощущение скорее какой-нибудь книги, но точно не блокнота. — Чего-то ты недоговариваешь, а ну, колись!

Посмотрела в его хитрющие глаза и полезла в рюкзак — благо, багажный отсек в этом купе тоже был гораздо удобнее, чем в обычном, никаких тебе ящиков под диванами и полок под самым потолком.

Развернула тонкий упаковочный пергамент и ахнула. «Просто блокнот»?! Фактурное, приятно шероховатое красноватое дерево, бронзовые кольца прошивки, плотная бумага нежного сливочного оттенка…

— Рей! — почему-то говорить получилось только шепотом. — Это же…

«Деревянный аретин», вещь настолько же статусная, как купе, в котором они едут. Да в нем писать жалко будет! И, словно вопреки этой дурацкой мысли, тут же руки зачесались