Тайна дома Лесовских - Надежда Васильевна Ефремова

ней настоящих нежных чувств. У него ловко получилось влюбить её в себя активными ухаживаниями. Так что отвыкать от того, к кому сильно привязалась, предстояло явно долго.

«Какая же расчётливая и жестокая эта женщина, его мать! Она пойдёт до конца, пока не достигнет того, что надумала. А сейчас её целью является то, что спрятано в подвале отчего дома. Ну что ж, придётся отстаивать. Но если наработки отца так и оставить в подвале, они сгинут там напрочь. И зачем тогда он трудился, старался? Нет, надо найти им применение. Отыскать, кому это может быть нужно. Но только кому-то честному, чтобы не во вред человечеству пошло. Могут ведь, имея недорогое и эффективное лекарство, продавать его „в ипотеку“, чтобы нажиться на горе и надежде несчастных людей. А ведь нужно, чтобы научный успех родителей служил людям, помогал излечиваться, жить дальше, не выплачивая потом огромные суммы бесконечно, которые в одиночку вообще невозможно заработать. А если эти наработки попадут к моей бывшей свекрови, то что-то мне кажется, что не видать людям доступного средства от коварной болезни. А может, она вообще что-то ужасное придумала. Вот я ведь чувствовала, что есть в ней, как говорила мама, какое-то двойное дно. Так и оказалось. И её переживания не были пустыми. Не удивлюсь, если Елена Геннадьевна причастна к тому, что мои родители так скоро ушли один за другим. Ведь с нашей свадьбы с Андреем прошло совсем немного времени, как маме стало так плохо. Странное какое-то совпадение».

Этот день Тамара так и провела в тягостных раздумьях. Не могла нормально поработать, да и сон её не брал. В таком же тумане прошли для неё ещё пара дней. Конверт она получила ровно по своим расчётам, письма продолжали приносить исправно с той же регулярностью, как по графику.

Лето было в разгаре, и трава завладела территорией бывшего огорода. Тамара занялась борьбой с ней, отдыхая таким образом в перерывах между своими обязанностями на работе. Но телефон всегда был рядом, потому что могли в любой момент позвонить коллеги или клиенты. И вот она стояла по пояс в диких зарослях и отвечала на очередной вызов. В трубке раздавался низкий голос главврача.

— Что, не хотите, чтобы я купил ваш дом? — как-то разочарованно и даже раздражённо спросил мужчина.

— Ну, я пока вообще продавать не планирую. Никому.

— Я так и понял. Ваш протеже пришёл и написал заявление на увольнение. По собственному желанию. Так что наша прежняя договорённость уже и недействительна. Но домик ваш я всё же купил бы.

— Вы меня, конечно, извините, но я бы хотела сама жить здесь. Думаю, вы меня поймёте.

— Понимаю. Что ж, если передумаете, дайте мне знать. Мало ли, в жизни всякие ситуации могут случиться.

— Спасибо, буду иметь в виду.

Тамара положила трубку и тяжело вздохнула, а на сердце кошки скребли.

— Так. Вот теперь мне нельзя болеть. Если попаду к нему в больницу, то он найдёт способ меня шантажировать, это точно. Ещё не легче. Мила по-детски забавлялась в траве, пытаясь победить толстый стебель лебеды. Тамара погладила её по мягкой шёрстке, оторвала от веселья и направилась к дому, услышав, что к калитке кто-то подошёл. Она тоже тихонько приблизилась к забору, прислушиваясь. Сердце снова заколотилось, пот проступил на ладонях.

— Тома! Тома, ты тут?

— Ох, тёть Шура, это вы?

Тамара распахнула калитку, а гостья подпрыгнула, не ожидая того, что хозяйка стоит прямо за забором.

— Ой, Тома, как ты? Привет.

— Проходите, тётя Шура, у вас там шум и гам, наверное, толком не поговоришь. Так что сегодня я вас на обед приглашаю. Рассказать есть что.

— Давай. Я своим сказала, что к тебе пойду. Так что они в курсе, можно и задержаться немного. Давно я в этом доме не была.

— А здесь всё осталось так же, как было при родителях. Уютно, хорошо, мне нравится.

— Ты знаешь, я тоже не любитель постоянно что-то в убранстве менять.

Тамара привела гостью на кухню и занялась угощением.

— Тома, как здоровье-то твоё?

— Да нормально вроде.

— А то врача-то нашего любимого ждать больше не приходится. Не работает Антон теперь в больнице.

— Да, знаю.

— Откуда?

— Звонил мне главврач.

— Чего это он тебе звонил-то?

— Ой, тётя Шура, дом хочет мой купить, похоже, это связано с работой отца.

Тамара рассказала соседке про то, что приезжал Андрей, что он ей поведал. Александра Павловна качала головой и вздыхала от услышанного.

— Ничего себе, чего удумали: дом у девчонки оттяпать! Ну уж нет, Тома, не поддавайся ни на какие уговоры! А если угрозы пойдут, то в полицию обратимся!

— Хорошо. Да, мне бы совсем не хотелось никуда отсюда съезжать. А где, кстати, Антон работать будет теперь, если решил из больницы уйти?

— Не знаю, но сердце у меня за него ой как болит!

— Да, мне тоже неспокойно как-то.

— Я завтра к нему собираюсь, хочешь, вместе пойдём?

— Неудобно как-то, что ж я к нему хожу да хожу. Зачастила. Не хочу навязываться. Тем более что настроение у него теперь явно не гостеприимное.

— Ну, как хочешь. Я проведаю его да поесть отнесу. Много хорошего он для меня сделал, поэтому мне его настроение в данном случае не важно. А гостинцы любому получить приятно. Знаю, что никто о нём сейчас, кроме меня, не позаботится.

— Какая вы хорошая, тётя Шура! — Тамара подошла и обняла соседку.

— Ой, девочка моя, просто я сохраняю в себе человечность. Знаю, что надо, — иду и помогаю. На этом вся жизнь и держится, на заботе-то! Без взаимопомощи не было бы ничего и никого.

— Это точно, тёть Шур!

— Ладно, пора мне к своим возвращаться. Пойду я завтра к Антону в районе обеда, забегу к тебе. Если надумаешь, то присоединишься.

— Поняла! Как здорово, что вы есть у меня!

— Это верно, Томочка, это верно! Хорошо, что мы есть друг у друга. Держись, родная, всё славно будет у нас!

Тамара проводила гостью и решила, что надо бы завтра утром подежурить у калитки и попробовать уже всё-таки узнать, кто именно носит ей письма. Как раз должен быть конвертик, судя по подсчётам. С этими же мыслями её застала ночь. Спалось беспокойно. В комнате стояла духота, поэтому пришлось открыть окно нараспашку. Она ворочалась, а в сон провалилась только под утро, да и проспала своего почтальона. Когда кинулась во двор, письмо уже ждало. Обессиленно вздохнув, Тамара взяла конверт и унесла домой. Содержание было то же самое: «Скорее уезжай!»

«Больше похоже на мольбу,