Осколки хрусталя - Галина Осень

А ведь дольше всего мы помним именно эмоции. Плохие или хорошие, они возвращают нас в прошлое. Закрепляют его. Связывают с определённым человеком. Вот и выходит, что именно положительных эмоций Поля дочери недодала. Раз Анна совсем к ней не рвётся. И это было больно. Потому что сама Поля считала, что любит и балует дочь даже слишком.

Все эти мысли не добавили Полине хорошего настроения, и к Борису она вышла хмурая.

– Что-то случилось? – сразу просёк тот, целуя Полю в макушку.

– Ничего особенного, – отмахнуласьбыло Поля, но всё же призналась: – Анютка не звонит.

– Кстати, об этом, – Борис взял Полю под руку и настойчиво увлёк на дорожку, ведущую вглубь присанаторного бора. – Ты не искала адвоката?

– Нет, мне он не нужен. Претендовать на бизнес Романа я не собираюсь. Тем более, что все активы и вся собственность всё равно оформлены на его родителей. Так что делить нам нечего. Я приму любые их предложения, лишь бы Анютка осталась со мной. … Они её совсем сломают, Борь. Что Роман, что его новая женщина видят в первую очередь нолики в счетах. Этому и Аню научат. Уже учат. А я хочу, чтобы она человеком выросла! Обидно, Борь! Ведь бывают и богатые люди с человеческими взглядами, но у мужа и его женщины всё через деньги! Прикинь, она ему сказала, что её отец даст ей акции, только когда увидит заявление на развод! То есть женщина продаёт себя и нисколько не стесняется! Да бог с ней! Я на Романа поражаюсь. А, может, на себя,,, Даже точно на себя: как я раньше не замечала, что мой муж настолько помешан на деньгах?! … Не знаю, что делать…, – с горечью выдохнула Полина.

– Вот я и предлагаю, если не хочешь адвоката, давай оформим доверенность на меня, и я буду представлять твои интересы в суде. Ты можешь не появляться там, – как ни в чём ни бывало, предложил Борис.

– А нотариус? – неуверенно спросила Поля. Так-то она бы с радостью переложила эту тяжёлую для неё обязанность на кого-то.

– Здесь недалеко в райцентре есть. Можно быстро скататься.

– Поехали! – решилась Поля. Всяко Борис лучше неё понимает в юридических тонкостях и ей потом объяснит.

– Поль, на первом заседании обычно мало что происходит, не волнуйся. Определяются позиции сторон, и даётся время на решение либо спорных вопросов, либо примирения.

– Борь, я вообще не понимаю, как дальше жить, что и как делить и как настаивать на своём. Все советуют ободрать, отсудить, оставить без штанов… Да как?! И зачем?! Мне всё это не надо. Я хочу остаться в городской квартире… и не хочу, – нелогично поделилась Полина, и Борис взглянул на неё с удивлением.

– Дом за городом мы построили в браке, но там жить неудобно. Далеко на работу добираться. А в квартиру он посмел приволочь свою любовницу. Если нам с Анюткой она достанется, то её вначале хорошенько отмыть надо. Хотя и квартира эта записана на родителей Романа. Голова кругом… Дошло дело до развода и оказалось, что у меня ничего нет, кроме моей работы. Станут определять место жительства дочери, а у меня и привести ребёнка некуда.

Полина и не заметила, что давно плачет тихими слезами, но Борис подал ей молча платок и только буркнул: – Разберёмся.

***

С тех пор как Краснов рассказал ему о Снежане, Роман не мог успокоиться и начал следить за любовницей, находя в её поведении всё больше неприемлемых для себя моментов. Например, как грубо и высокомерно она вела себя с домашними помощниками. Как игнорировала свои служебные обязанности, полагая, что за неё кто-то сделает работу.

Но Роман честно сдерживал себя и скрывал полученные знания до обещанного признания Снежаны в офисе Краснова. Оно должно было состояться через пару дней, но эти пару дней ещё надо было прожить. Вся ситуация осложнялась приездом Анютки.

Сам Роман целыми днями пропадал на работе и мог не обращать внимания на присутствие в квартире Снежаны, но с приездом дочери положение изменилось.

В первый день обе дамы, молодая и взрослая, встретили друг друга настороженно. Но уже на следующий вечер, вернувшись с работы, Роман застал дочь в слезах, а Снежанну с красными пятнами гнева на лице и шее. Обе шипели друг на друга и не разговаривали с Романом.

– В чём дело, девочки? – попытался мирно выяснить Роман.

– Твоя дочь – мерзкая маленькая дрянь! Испортила мою косметику! Вылила мои духи, которые ты мне подарил!

Роман помнит, сколько стоил мизерный флакончик того удовольствия.

– Она первая начала! – не уступила Анна. – Обзывала меня и высмеивала мою одежду! Говорила, что ты меня всё равно к матери отправишь, а у вас будет свой ребёнок! Пап, я тебе, правда, не нужна?! – Анюта залилась слезами.

– Конечно, не нужна! – фыркнула Снежана. – Дорогой, не обращай внимания. Подростковые капризы легко лечатся отсутствием денег. Твоя бывшая жена просто разбаловала девочку. Забери у неё карту или сократи финансирование, и всё наладится.

– Молчать! – страшным голосом тихо произнёс Роман.

Он даже не понял, что больше его взбесило и привело в ярость: то, что Анютка встретила его на пороге в слезах, или что Снежана посмела обидеть и унизить его дочь. В любом случае, он не сдержался. К чёрту это признание и допрос под запись! Главное сейчас защитить дочь и оказать ей поддержку.

– Успокоились обе! Анна, иди к себе в комнату! Я разберусь! Подожди, ты ела?

– Да какая тебе разница?! – заорала дочь. – Ты же веришь своей бля-и! – резко развернувшись, Анна убежала к себе.

– Что-о?!?! – взвизгнула Снежана. – Знаешь что, дорогой, реши сначала вопрос с дочерью, а потом я подумаю, выходить ли за тебя. Кажется, мой выбор был ошибочен.

– Я тоже подумаю, жениться ли на тебе, – отзеркалил Роман. – Не так уж велики преференции этого брака.

Снежана подхватила свою сумку и вымелась из квартиры.

– Вот так…

Роман прошёл в кухню и тяжело опустился на диванчик у окна. Не складывалась у него жизнь после расставания с женой. А скоро суд и развод… Роман скрипнул зубами и затих, опустив голову на кулак…

– Пап, кушать будем? –через какое-то время привёл его в себя тихий голос дочери.

***

Борис оказался прав, первое заседание суда было ни о чём. Им предложили прийти через месяц заново. Кстати, Романа там тоже не было, только его адвокат.

Поле этот месяц даром был не нужен. Она хотела немедленного развода. Но перекипев, решила, что всё во благо. Ей надо