Воля владыки. За твоим плечом - Алла Анатольевна Гореликова

Старый козел Джасим ничего не делал просто так. В умении плести интриги и злоумышлять на десять ходов вперед с ним могла бы потягаться разве что Лалия. Даже Фаиз был для этого слишком последователен и педантичен, он ненавидел шансы, которые могут и не выпасть, вместо четких расчетов и сбалансированных рисков. Действия Джасима аль Данифа, бессистемные и непоследовательные на первый взгляд, бесили его до побелевших костяшек и наливающихся кровью глаз. И Сардару оставалось лишь надеяться, что хоть здесь не рванет раньше времени. Сейчас для завершения картины глобального светопреставления им только и не хватало взбесившегося тайного советника.

Пора было будить Хессу: вряд ли он сумеет вернуться раньше вечера, а значит, ей снова придется ждать слишком долго. Да, третий день течки — уже не первый. Но это у обычных пар и в нормальной ситуации. Их ситуация с самой первой встречи была другой, и назвать ее нормальной не повернулся бы язык даже у немало повидавшего Сардара. Все как началось через жопу, так и продолжалось. Назвать их парой язык у него тоже не повернулся бы. Еще несколько недель назад. Сейчас думать об этом Сардар по-прежнему не хотел, но ничего странного в том, чтобы каждый день засыпать и просыпаться рядом с кем-то, уже не видел. Хорошо, не с кем-то. С ней.

Он вздохнул и повернул голову. Снова пошевелил пальцами и, уже не осторожничая, сжал кулак, сразу почувствовав, что с руки исчезает тяжесть. Разбудил. Хесса перевернулась на живот, приподнялась на локте и теперь настороженно смотрела исподлобья. Эта течка давалась ей непросто. С первой, конечно, не сравнить, но какой треклятой бездны сравнивать всегда приходится не с хорошим, а с плохим? Тени под глазами со вчерашнего дня стали только гуще. Непонятно откуда взявшиеся напряженные складки у губ хотелось стереть и забыть, как бредовое видение.

Сардар сжал зубы: он догадывался, что именно происходит. Им стоило поговорить о случившемся еще в первую ночь, но оба были не в том состоянии. Как и вчера. Он бы предпочел молчать и сегодня — слишком мало времени даже для вязки, не то что для трепа, да еще такого проблемного. Но оставлять Хессу на целый день с кучей бредятины в голове, зная все ее придури и способность сгенерировать фатальный катаклизм из ничего, нельзя. Значит, следуя своему же совету, надо открыть рот и сказать хоть что-нибудь жизнеутверждающее. Ха. Знать бы еще, что именно, чтобы и самому заодно в это поверить.

Он подтянул Хессу ближе и рот все-таки открыл, но только затем, чтобы перехватить ее губы. Дурная затея, с какой стороны ни взгляни — слишком легко забыться самому и заставить забыть обо всем ее. А потом времени не хватит уже ни на что. И все-таки останавливаться не хотелось. Наверное, он так и послал бы все благоразумные идеи в бездну, если бы Хесса не остановилась сама. Снова приподнялась, теперь упираясь ладонью ему в грудь. Напряженно замерла, будто пыталась что-то отыскать в его взгляде или лице. Закусила нижнюю губу, да так сильно, что Сардар подумал — до крови.

— Ты что творишь? — он не успел ничего сделать, Хесса сжала его ладонь, сказала хрипло:

— Пытаюсь вынуть язык из задницы. Ты же этого хотел.

Сардар вообще не хотел ничего, что приходилось бы обсуждать с таким лицом и с такими внутренними терзаниями. Каких тварей бездны они оба умудрились разозлить настолько, что обречены постоянно разбираться с повсеместной психушкой? И ладно бы она оставалась за дверями этих комнат или хотя бы не лезла в их постель. Но нет, так было бы слишком просто.

— Плохо получается, — честно сказал Сардар. У него, впрочем, сегодня получалось не лучше.

— Давай поговорим. О том, что случилось, пока тебя не было. Пожалуйста. Я не могу. Психую.

Она была честна. Ему тоже хотелось быть честным. Он вообще ненавидел врать. «Время пришло… Ты знаешь, что хочешь», — говорил Асир и был прав, конечно. Сардар знал, что не увяз бы в этих отношениях так глубоко, если бы не хотел. Он все это принял, да. Сердцем. Принять головой оказалось сложнее. Убиться, как сложно осознать, что ты больше не свободен. И почти невозможно признать вслух. Сардар и не собирался. Им обоим нужно время. Больше времени, чем у них было. Но это не значит, что он не найдет правду, которую можно озвучить.

— Ничего не случилось, — сказал он, пожалуй, слишком резко. И не то, что хотел. — Ничего, чтобы психовать. Но мы поговорим. Что ты…

— Почему владыка? — перебила Хесса, торопясь.

Сардар на секунду прикрыл глаза. Значит, именно этот вопрос мучил ее все время? Только он?

— Почему ты просил его? Потому что я тогда рассказала? О том, что хотела его? Поэтому?

Она почти кричала. Ей было больно, обидно, страшно… Сардар путался в запахах, не понимал, с какого все началось и куда Хессу несет этот бешеный поток нервотрепки. Но надо было прекращать в любом случае. Он схватил ее за плечи, потянул на себя — обнять, укрыть, успокоить. Но она не позволила. Отдернулась так резко, что сразу вспомнилась первая течка. Правда, сейчас в Хессе не было злости, но во рту все равно стало горько, как после кустарного пойла из подворотни.

— Не надо! — сказала она тише, но едва ли спокойнее. — Я хочу видеть тебя, когда ответишь. Ты же ответишь?

Раньше она неосознанным жестом натянула бы на себя простыню — прикрыться. Сейчас — даже не пыталась, и Сардар невольно залип на небольшой упругой груди с крупными острыми сосками, чувствуя, как стремительно наполняется слюной рот, и стараясь не опускать взгляд ниже.

— Даже если бы ты ничего не говорила, я просил бы его. А кого еще? Остальных даже не видела. Было бы проще?

Хесса мотнула головой. Ответ казался правильным, но не нравился ей. Может, тем, что в нем слишком сильно не хватало откровенности даже на вкус Сардара.

— Никто не чует вас так хорошо, как владыка, — добавил он. — Ни для кого, кроме него, твой страх не был бы настолько очевидным. Мы решаем и реагируем по обстоятельствам. Нам нужны не только запахи. Слова, реакции, поведение, да хоть стоны, чтобы картина стала полной. Но не