Неотразимая - Конни Брокуэй

Томас вышел на улицу, где ласково пригревало весеннее послеполуденное солнце. В руках он держал бумаги. Лицо его еще хранило жесткое выражение, которое у него было во время разговора с сэром Фолкесом, одним из главных компаньонов компании «Ллойд Инщуаранс». Томас повстречался с ним, когда уходил с маскарада у Портманов.

Фолкес пригласил Томаса к себе в контору для приватного разговора, сумев подогреть его любопытство очень серьезным видом. У Томаса с Фолкесом было только шапочное знакомство, но он всегда считал его человеком порядочным и ровного характера. Поэтому и принял его приглашение.

Сведения, которые ему удалось получить за последние полчаса, стоили потраченных усилий. Он пришел в ярость, когда понял, что слухи о Джеймсе Бартоне зашли так далеко, что стали восприниматься в обществе совершенно серьезно. Томас убедил Фолкеса, что Бартон не виновен в обмане страховой компании, и предложил представить соответствующие доказательства. Он пообещал Фолкесу, что добьется письма от швейцарской компании, страховавшей груз на корабле Бартона, с подтверждением, что весь груз был доставлен в целости и сохранности. Томас посмотрел на копию манифеста для корабля «Иона», которую продолжал сжимать в руке. Ему также хотелось найти человека, который распространял лживые слухи.

С таким настроением Томас спустился по ступеням, пересек улицу, ловко обходя экипажи и повозки, и направился в парк, расположенный напротив здания. Наконец туман, который постоянно окутывал Лондон, рассеялся, и стало видно ясное голубое небо с легкими облачками. Он почувствовал, как ласковые солнечные лучи согревают его, и понемногу успокоился. В парке было много лондонцев, спешивших насладиться теплой солнечной погодой, которая не так часто случается в это время года. Воздух был наполнен звуками: глухим стуком подков по специально отведенным тропинкам для прогулок верхом знатных господ, веселыми и радостными криками детей, поскрипыванием легких колясок, в которых проезжали по парку дамы, щебетанием птиц в кустарнике.

Томас никуда не спешил и решил прогуляться до дома пешком через парк. Он дошел до Серпентайн-роуд и остановился, чтобы купить у уличного торговца-мальчика пирожок с мясом. В этот миг неподалеку он заметил пару, привлекшую его внимание. На одной из парковых скамеек сидел молодой человек, а перед ним, немного наклонившись вперед, стояла молодая женщина. Даже с расстояния можно было заметить, что юноша подавлен и угнетен, а в позе женщины сквозила растерянность. У Томаса мелькнуло чувство, что эта пара ему знакома. Он не стал дожидаться, пока мальчик отсчитает сдачу, и направился в сторону молодой пары, в которой признал Сару и Пипа Лейтон.

Когда он приблизился, Сара подняла голову и посмотрела на него. На секунду ее лицо отразило чувство неудовольствия, но беспокойство и тревога за брата перевесили.

– Капитан Донн! Я... мы... Пипу стало плохо.

Том присел рядом с юношей. Пип сидел, опустив голову и тяжело дышал. На бледной коже поблескивали капельки пота. Том взял юношу за руку. Пульс ровный, быть может, чуть ускоренный, рука теплая. Скорее всего, молодой человек переутомился от прогулки.

– Казалось, что ему уже намного лучше, он ходил по дому, так хорошо себя чувствовал и даже высказал желание погулять в парке. Я подумала, что небольшая прогулка пойдет ему только на пользу, и пришла с ним сюда.

В ответ Пип слабо улыбнулся:

– Как же, пришла сюда! Да она просто выгнала меня из дому, полагая, что если я не выйду хотя бы ненадолго, то сойду с ума. Она мне и выбора не оставила, но винить ее нельзя.

– Я не стану винить ее, – сказал Томас, улыбаясь.

– Не могли бы вы... – промолвила Сара и опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом.

– Да-да, конечно. – Том поднялся и осмотрелся. И хотя аллеи парка были заполнены прогулочными колясками, свободных он не увидел. А до выхода было не менее четверти мили. Томас, конечно, смог бы донести юношу, но не стал предлагать этого, поскольку была опасность, что откроется рана.

Вдруг из-за поворота показалась легкая коляска, запряженная одним рысаком. Томас с облегчением увидел, что ею управляет Джеймс Бартон. Он вышел на середину аллеи и окликнул друга. Коляска остановилась, но Томас слишком поздно понял, кто сидит рядом с Бартоном. Только сейчас он признал в сидящей даме Фиа. На ней была модная черная треугольная шляпа, которую она кокетливо опустила так, что само лицо оставалось в тени. Завлекающая улыбка показала, что Фиа тоже узнала Томаса.

– Томас? – удивился Джеймс.

– Здесь Пип Лейтон, он нуждается в помощи.

– Разумеется. – Джеймс быстро подогнал экипаж к краю газона, привязал поводья и спрыгнул. – Чем могу помочь?

Было ясно, что Сара тоже заметила и узнала небезызвестную даму. Лицо ее побледнело, но она гордо вскинула подбородок.

– Если вы будете столь любезны, сэр... – Лицо ее зарделось, она замялась и смутилась, что так смело обратилась к незнакомцу.

– Джеймс Бартон, к вашим услугам, мисс, – представился он, поклонившись. Бартон перевел обеспокоенный взгляд на побледневшего Пипа.

– Леди Фиа! – Боль исказила лицо юноши, когда он узнал ее и попытался встать.

– Я надеюсь, леди Фиа простит вас за то, что вы не смогли встать, чтобы поприветствовать ее. – Томас помог подняться Пипу со скамьи.

– Боже правый! Пип! Сидите! Не двигайтесь! – вырвалось у Фиа. Томас с удивлением посмотрел на нее, услышав в голосе искреннюю боль и сочувствие. Вид у Фиа был крайне обеспокоенный.

– Мне так не хватало вас, – прошептал Пип. На лице его были написаны все чувства, которые питал юноша, сраженный красотой дамы.

– Пип! – воскликнула Фиа, но вдруг, словно захлопнулась дверь, ее лицо и голос совершенно изменились. – Неудивительно, конечно, – проговорила она резко и вызывающе, – я ведь всегда так занята, что у меня совершенно не было времени навестить вас. Я и о себе совсем забыла. Когда вы ко мне заходили в последний раз? На этой неделе или раньше? – Фиа рассмеялась. – Пожалуй, мне надо записывать даты визитов. Совсем ничего не помню.

Намек на то, что она забыла о дуэли Пипа из-за нее и его ранении, нельзя было даже назвать жестоким. Это было уж совсем непонятно. Пип почувствовал, как напрягся Томас. Щеки Сары покраснели от гнева. Джеймс закусил губу, чувствуя себя отвратительно. Фиа...

– Джеймс, вы можете довезти Пипа домой? – спросил Томас.

– Разумеется.

Томас посмотрел на Сару. Она стояла неподвижно. Ее глаза были устремлены на коляску. Она старалась сделать вид, что беспощадного создания, которое сидит в коляске, не существует. Но тщетно. Это все равно что смотреть на солнце и отрицать, что оно слепит глаза.

Томасу стало жаль Сару, но он знал, что она не одобрила бы этой жалости. И ей очень не хотелось, чтобы именно он сопровождал ее домой. Но коляска Джеймса была рассчитана только на двоих, и если третьего еще можно было кое-как разместить, то о четырех не могло быть и речи. Джеймс замялся. Ему очень не хотелось оставлять Сару одну, но выбора не было.