Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

и плывет, а к горлу подступает тошнота, Динка вдруг ощутила, как ее тело наполняется чужой силой. Она совершенно точно была другая, не обжигающая, а теплая, нежная, мягкая, как парное молоко. Она потекла в нити, из которых был соткан Динкин резерв, наполнила ее тело, сделав его легким и подвижным, прояснила разум от тяжелого вязкого тумана, в котором она тонула.

Динка вскочила на ноги, дико озираясь, но поблизости не было никого. Лири бежала к ней неспешной трусцой, и до нее был добрый десяток шагов. Если это была не она, то… Кто?

Шевельнулся в животе ребенок. Раз, другой…

— А разве у плода в чреве есть своя сила? — удивилась Динка и прислушалась к своему животу, шевеления которого она теперь периодически ощущала.

— А как же! Конечно есть, особенно если это Варрэн-Лин. Именно по наличию собственной силы нашего ребенка Кайра поняла, что в твоем животе именно девочка, — ответил Хоегард.

— Нет! — испуганно воскликнула Динка сама себе. И мысленно поставила заслонку между собой и ребенком. Еще не хватало вычерпать силы малышки и самолично убить ее в собственном чреве!

К счастью, Лири добралась до нее без приключений и неосторожно плюхнула перед ней котелок, из которого от удара о землю выплеснулась часть драгоценной влаги.

— Спасибо! — горячо поблагодарила Динка, жадно припадая к воде и торопливо всасывая ее всей пастью. Лакать языком времени не было.

— Еще! — выдохнула она, вылизывая стенки котелка насухо. Два ковша напоенной силой воды чуть облегчили ее состояние. И обычному варрэну этого наверняка бы хватило. Но резерв Варрэн-Лин был слишком большой, чтобы вот так его можно было пополнить.

— Я тебе кто? Девочка на побегушках? — недовольно фыркнула Лири. — Я вообще-то ранена!

— Я вылечу твою рану, как только все закончится, — прошептала Динка. — Мне нужно очень много этой воды. И прямо сейчас! Иначе щит разрушится и...

— Ты обещала ответить на вопросы, а теперь обещаешь излечить раны. Похоже, ты только обещаниями кормить горазда, — холодно оборвала ее попытку объяснить происходящее Лири. — Я пошла искать маму. Наверное, она страшно переживает.

— Лири! Лири, постой! — безнадежно крикнула ей вслед Динка. Но она даже не обернулась на прощание.

Динка, из последних сил продолжая удерживать на своих плечах контур защитной звезды, осторожно подогнула сначала задние лапы, а затем и передние, и легла на выжженную землю.

Звезда не спасла их. А лишь продлила мучения, дав временную отсрочку неизбежному.

— Динка! — услышала она голос Тирсвада. И в тот же миг нити, связывающие ее с мужчинами, рассыпались серым пеплом. — Динка, держись! Помощь уже идет к тебе!

После того, как огненная преграда рухнула, красные варрэны ринулись вперед, перепрыгивая выжженный на земле след исчезнувшей звезды. Динка вжалась в твердую поверхность под собой, стараясь слиться с ней и стать как можно более незаметной. Она была не в состоянии защитить себя и единственным спасением было притвориться мертвой.

Но ее заметили. Она уже видела зеленые светящиеся глаза, глядящие на нее в упор, оскаленные пасти и выпущенные когти, готовые рвать ее беззащитное тело. Динка зажмурилась, чтобы не смотреть своей смерти в лицо, и задержала дыхание. Все тело словно одеревенело, а в голове не было ни одной мысли. Тишина.

Шум вокруг не прекращался. До ее ушей доносилось рычание, топот лап, скрежет зубов, но боли все не было. Она осторожно приоткрыла глаза и увидела, что вокруг нее остервенело сражаются серые варрэны, закрывая ее своими телами.

— Забирайся ко мне на холку, храбрая Варрэн-Лин, — услышала Динка чей-то голос прямо у себя над ухом. — Благодаря тебе я отдохнул, и теперь донесу тебя хоть на край света.

Радуясь, что она снова не одна, Динка на дрожащих лапах вскарабкалась на спину к тощему, но жилистому варрэну, уцепившись зубами за длинные рога и помогая себе хвостом. И, как только она устроилась, весь отряд окруживших ее серых сорвался с места в стремительный бег. Они бежали мимо скалы, на которой мгновение назад был Тирсвад, дальше, к тому холму, с которого Хоегард стрелял из арбалета. Динка обессиленно закрыла глаза.

Она так устала бояться, сражаться, умирать, что на нее снизошло спасительное безразличие. Обхватив лапами бока серого варрэна, она уткнулась носом в его холку, вдохнула полной грудью незнакомый запах чужого мужчины и отпустила все мысли и чувства, погрузившись в холодную и гулкую полудрему.

Пробудили ее тревожные голоса и обилие запахов. Чьи-то сильные руки сняли ее со спины спасителя и прижали к гладкой, человеческой груди.

— Как она?

— Девочка моя!

— Что мы наделали! У нее резерв выжжен до самого дна!

— Да дышит она! Сейчас очухается! Эй!

— Осторожнее ты! Убери от нее свои лапы!

Знакомые голоса окружали ее теплым одеялом любви и заботы. И просыпаться не хотелось. Если смерть похожа на уютный сон, то Динка согласна была умереть.

Но умереть спокойно ей не давали. Вокруг происходило какое-то движение, до ушей доносился тихий шорох, перемежающийся нецензурной бранью.

— Дайте-ка мне! Сейчас живо приведу ее в себя! — Кто-то грубо встряхнул ее за плечи, а затем щеку обожгло хлестким ударом.

— Ублюдок! Я прикончу тебя! — одновременно с болью в щеке по ушам ударил рык и шум борьбы. Дальше уже лежать с закрытыми глазами не имело смысла. Динка окончательно пришла в себя, подняла тяжелые веки и обвела мутным взглядом вокруг. Над ее лицом склонились Дайм и Хоегард в человеческом облике. Лица их были хмурые и встревоженные.

— Что случилось, — выговорила она хрипло, не узнавая свой собственный голос. Из-за спины Хоегарда раздался сдавленный хрип, и Динка, не дождавшись ответа, приподнялась над твердой опорой, на которой лежала. Картина, которую она увидела, заставила ее вскочить на ноги. Тирсвад в человеческом облике прижал к каменному полу вяло брыкающегося Штороса и, удерживая одной рукой за шею, вторую занес для удара кулаком в лицо.

— Стой! — Динка подскочила к ним и повисла на сжатой в кулак руке. — Хватит! Отпусти его!

Тирсвад стремительно повернул к ней лицо, перекошенное в зверином оскале, но, едва взглянул ей в глаза, тут же спрятал клыки и разжал кулак.

— Динка! — прошептал он, сгребая ее в объятия.

— Я запрещаю тебе драться со Шторосом, — зарычала Динка отталкивая его.

— Ха-ха, я же говорил, что живо приведу ее в себя, — прокашлявшись, вставил