24 - Зойка-пересмешница

института часто раздавали листовки. Но свои мысли, что, отчего-то, это кажется ей важным, Уокер находит странными. — Дело было в день аварии. Промоутер протянула по бумажке мне и моей соседке, когда мы покидали кампус. И пока я топала с Милой до парковки, мы шутили: если станем великими живописцами, надо не забыть приправить биографию тайнами и загадками. Построить себе дома-музеи удивительных форм, завести глухого помощника, уехать жить в мистическое место. Такое как…

— …Сентрейлия и Детройт?..

— Кеннекот, а, может, Джером!

— Или Гэри.

— Да! — Громким ультразвуком.

— То есть эта брошюра была с тобой, когда ты ум…чала навстречу своей судьбе?

— Ага, но это неважно. Не конкретно же той листовкой убийца пользуется, как маршрутным листом.

«Ошибаешься, моя девочка», — захотелось сгрести её в охапку и зацеловать: нос, глаза, скулы — до румянца на щеках. Кожу на подбородке прикусить, вжаться лбом в лоб, перейти к губам. В те засунуть язык, трахая каждый шумный, гортанный выдох.

Непризнанная не успеет опомниться, как он сдёрнет с неё сарафан.

— В этом твоё очевидное преимущество перед коллегами-идиотами.

— В том, что я не говорю тебе, что эту информацию можно найти в Гугле, в котором тебя точно банили? — Она поморщилась от чужого нахальства.

— В том, что ты — не идиотка.

— Смит!

— Уокер.

— Что происходит? Почему опять свет?! И снова с тобой!

— О чём ты?

— Ты ослеп? — Она зашумела, вскакивая с пола и срываясь к тумблеру. — Электричество вырубилось.

— Не сразу заметил. — Демонам свет не нужен. — Светоч твоего разума ослепил меня.

В темноте Вики закатила глаза и скривила губы уточкой:

— Сволочь.

— Правильно говорить не «сволочь», а «светоч».

— Правильно говорить… — она уныло добрела до мансардного окна, наблюдая, как дом напротив, а за ним и весь квартал тухнут во мраке, — …мы в заднице.

«Ещё нет. — Очень порочная скотина где-то внутри него издаёт голодный рык. — Но я близок к тому, чтобы исправить ситуацию, как, однажды, мы это уже делали».

— Свечи у тебя есть?

— Извините, ваше величество, наши погреба разорены! — Полагая, что её не видят, Виктория изобразила книксен. — Сначала мыши подъели окорока, потом перешли на перепёлок, а закончили свечным воском. Надеюсь… — она снова опустилась рядом, включая фонарик на телефоне, — …это не проблема?!

Вместо ответа на талию легла рука и плотно сдвинула девушку к себе.

— Так — вполне. — Теперь бедро гостя прижималось к её собственному. — Иначе мне слишком темно, Уокер.

Почему-то Вики почудилось, что это самая откровенная ложь, какую только можно было придумать.

— Что мы должны найти?

— Что угодно. — Ощущение ладони всё не пропадало, но Вики решила помалкивать. И так уже пропозорилась в такси с этим своим пьяным бредом «Потрогай меня! А теперь не трогай! Да в смысле, ты и не трогаешь?!». — Любую дополнительную взаимосвязь. Логику. Или детали, что покажутся нелогичным. То, что не заметили остальные.

— Тогда давай с простого. Внешность, пол, возраст и даже раса у жертв — разная.

— И профессии тоже.

— У нас есть раввин, юрист, рейдер.

— Сегодняшняя шлюха, инвестор и наркоман.

— Охранник, воспитательница детского сада и утренний знакомый — продавец в салоне интим-товаров.

— Их всех надо перевезти через реку? — Хмыком из темноты. Какая прелесть, она не видит ничего, а Люцифер видит каждый штрих — например, её, вмиг заполыхавшие при слове «интим» щёки: «Обо мне думаешь, маленькая потаскушка?».

— Раввина оставили без ног. Они отрублены топором.

— Когда обитаешь в частном доме и на несколько миль вокруг никаких соседей, убийце и топору сплошное раздолье.

— Тем более на Аляске! — Ладонь, которой на ней не было, продолжала припекать, и от этого Виктория периодически впадала в ступор. — В свидетельских показаниях прихожане ребе Шамона описывают, как человека исключительно доброго и трудолюбивого.

— А ещё одинокого.

— Поэтому возьмём кого-то, кого не так жалко!

— Выбирай.

— Рейдер Флинт Хальден. Ему ещё повезло!

— Всего лишь черепушку проломили.

— Ну да, — она поёжилась, сама себе удивляясь — ведь только что ляпнула, что кому-то повезло стать жертвой. Будто меньшее число смертельных мук делает тебя счастливчиком. — У этого типа целая куча врагов — особенности профессии вкупе с «низкими моральными качествами», — Уокер буквально зачитала ориентировку, написанную на покойного. — Хальден занимался тем, что скупал банкротящиеся компании, а потом распродавал их по частям, что всегда выгоднее.

— Видишь, что его последней сделкой была некая Medical Carter Group?

— Вижу. Он выкупил её у основателя и бессменного владельца — самого Картера.

— А теперь посмотри, кто был супругой Хальдена.

— Ого! — Брови удивлённо взлетели вверх. — Это бывшая жена Картера, да?

— Да. — Теперь Люций мог лицезреть, как она встаёт на корточки и сгибается над бумагами. И, по полноте обзора, это был даже не первый ряд, это была чёртова королевская ложа!

— Я нашла, это здесь, — Вики потянула собеседника за рукав, мол, иди сюда, — Мелисса Картер, в девичестве Бассул. Развелась с владельцем медицинской компании буквально за пару месяцев до его банкротства, и тут же выскочила замуж за Хальдена.

— То есть покойник не только компанию увёл, но и бабу.

— Ещё не всё! — Палец вонзился в строчку. — При разводе Мелисса захапала дом, прислугу, приличную сумму на содержание ребёнка и — ну только оцени старания её адвоката! — раритетную тачку мужа!

— Рад за неё, но нам это что даёт?

— Не знаю, — она села на пол, и он повторил движение, снова вжимая ногу в её бедро. Касаться хотелось люто. И ладно бы только касаться… — Давай, может, про свежее убийство. Что ты там видел?

— Всё то же самое, Уокер.

— Она занималась проституцией, — девушка нахмурила лоб, и там тут же пролегла умная морщинка, — это всегда опасно.

— Шлюх так не убивают. — Не на Земле.

— Согласна. — Короткий кивок в его сторону. — Чаще всего они становятся случайными жертвами — передозировка, бандитские разборки, лихая пуля. Покалечить могут, исполосовав лицо или отрезав соски́, но это в целях устрашения.

— А здесь словно ритуал, да? — Он и без неё уверен, что ритуал. Но хочется натолкнуть Вики на мысли, которые взбудоражат память.

— Ритуал? Почему бы и нет. Ритуал и, возможно, месть. Ей же как будто мстили за то, что она…

— Прелюбодействует.

— «Не прелюбодействуй».

— Нет, извини, у меня другие планы.

— Ты — идиот? Это одна из заповедей.

— Заповедей?

— Леонард, десять заповедей Христианства.

— А, ну да, конечно. — Конечно он не в курсе. Земные религии всё переврали, и сыну Сатаны такое не по вкусу.

— Минуточку! — Виктория присвистнула, — а что, если это и есть десять заповедей?! Раввин работал по субботам, потому что жить в доме на Аляске настоящим бобылём — это ежедневный труд. Джорджина? Тут