Зверь - Елена Магдаляниду

из кабинета, направляясь к себе. Полина вошла в уборную и ополоснула лицо холодной водой, ощущая, как горит и трясет ее тело, дышать было очень сложно, голова немного кружилась. Выйдя из уборной, девушка подошла к стоящему на месте мужчине и, когда их взгляды встретились, не выдержав, спросила:

— Она ваша любовница, да?

— Обычная шлюха, не более…

— Ваше заведение и правда является борделем? — Константин посмотрел на девушку, смотрящую в пол, чтобы не показывать появившихся слез. Сделав глубокий вдох, Полина спросила. — Скажите мне, вы спите с ней?

— Нет, дорогая, я не сплю с ней, — Полина затаила дыхание. — Я трахаю ее. Это большая разница. И да, у меня здесь находится бордель, но только для своего круга.

— Когда вы были с ней в последний раз?

— Полина, какое это имеет значение сейчас?

— Ответьте мне, пожалуйста! — закричала девушка, вытерев рукавом рубашки лицо, снова взглянув на мужчину.

— Я не помню, около недели назад… — мужчина неосознанно прикусил кончик языка и опустил голову. Впервые ему было неловко, будто это он являлся пустым телом для развлечения.

— Помните, вы спросили меня, почему судьба свела нас? Я не знаю почему, но даже сейчас, когда мне так… Я все равно рада. Я не сожалею ни о чем. И я рада, что вы тогда спасли меня. Я не такая плохая, какой вы меня представляете. Возможно, я повела себя как-то непозволительно, прошу прощения, — девушка сделала паузу, а потом продолжила.

— Но я вовсе не плохая. Я не такая, как эти девушки. И я не сделала вам ничего плохого, чтобы вы могли меня за что-либо ненавидеть. Не делайте мне больно, пожалуйста.

— Полина, я не хотел, чтобы все было так. Сейчас, когда ты сказала мне о своей семье, я только теперь начал понимать… — попытался объясниться мужчина, но девушка перебила его.

— Зачем вы делаете это со мной? — девушка уже не сдерживала себя, плача. — Зачем постоянно обижаете и унижаете меня? Это доставляет вам радость?

— Полина, послушай меня…

— Нет, Константин Понтис! Я уже достаточно услышала, теперь моя очередь говорить! Наберитесь терпения и хоть раз в жизни выслушайте ничтожную нищету из грязного района! — перебила девушка, холодным и уверенным голосом отвечая начальнику.

Константин сделал глубокий вдох и медленно закрыл глаза. Понимая, что парень абсолютно прав и он действительно причинил ему много боли, альфе было очень стыдно и горько от совершенных им ошибок. Он решил выслушать, поскольку и Герману нужно было выговориться, и ему выслушать всю истинную правду о себе.

— Деньги не дают вам никакого права унижать людей! Ваше богатство не делает вас выше других! Вы все считаете себя повелителями, но никто не может быть выше Бога, мистер Понтис! — Полина сделала два шага назад от мужчины и стала глубоко дышать. Слова давались с трудом, а сердце снова неприятно покалывало.

Сейчас в голове всплывали все воспоминания о тех унижениях и обидных словах, которые словно ведро с помоями вылил на нее этот мужчина. Еще вчера они были рядом, были вместе, а уже сегодня он вел себя, как самовлюбленный, эгоистичный мерзавец, ни во что, не ставя ее чувства.

— Полина, послушай меня, раньше я не знал… — мужчина медленно подошел к девушке и попытался взять ее за плечи, но Полина резко оттолкнула от себя мужчину, и ее злой взгляд с горькими слезами впился в лицо Константина.

— Наверное, вам будет очень сложно признать это, однако я все равно скажу. Как только я вас встретила, я подумала, что вы воспитанный, хороший и один из самых лучших мужчин в мире. Но потом вы показали мне ваше истинное лицо! Ваши друзья такие же жалкие, как и вы, потому что вы все не умеете чувствовать, сострадать, любить и прощать. С тех пор, как я встретила вас, на меня посыпались беды одна за другой. И многое произошло именно из-за вас! По-вашему, мне не больно? — девушка снова толкнула его в грудь. — У меня нет чувств? Достоинства? Семьи? Главное — это ваши желания и ваша жизнь, а как же другие люди? А как же я? Вы подумали о моих родителях? Моему папе сейчас так тяжело, а я, вместо того, чтобы быть с ним рядом, должен работать в этом ужасном заведении и удовлетворять ваши похотливые желания! Но вам все равно, ведь вы думаете только о себе! Это не я жалкое ничтожество, а вы… без денег вы никто. Вы пустой и бесчувственный. Это вы бедный, потому что у вас нет души!

Девушка расплакалась, закрыв лицо ладонями, в груди стало невыносимо больно, грудную клетку будто сковали в тиски и, понимая, что больше она не сможет устоять на ногах, девушка рухнула на пол, теряя сознание.

* * *

Окончательно Полина пришла в себя только ближе к вечеру следующего дня. Проснувшись и осмотрев палату, девушка увидела у своей кровати полусонную Валентину, которая одной рукой держал ее за руку, а второй подперев свой подбородок, тихонько посапывала. Ресницы ее подрагивали, видимо, девушка сквозь сон пыталась вслушиваться в каждый шорох.

— Тина? — тихо позвала Полина, кашляя, чтобы прочистить горло.

Девушка тут же нервно вздрогнула, осматриваясь по сторонам, а потом, склонившись над подругой, погладила ее по волосам, устало улыбаясь:

— Как ты себя чувствуешь?

— Сейчас хорошо. Утром еще было больно дышать. Я опять теряла сознание, да? Ничего вообще не помню.

— Что значит опять? Это не в первый раз с тобой случается? — удивленно спросила Валентина, а после кивка Полины нахмурившись. — Как ты могла не говорить мне? Почему я не в курсе?

— Это не столь важная информация, правда. Ну, стало один раз плохо и что тут такого? Это у всех бывает.

— Это бывает не у всех и это не считается нормой! Кто знал, что за проблема у тебя могла быть? Если ты не думаешь о себе, то подумала бы хотя бы о своих родителях.

— Я итак все время думаю о них. Не хочу, чтобы они волновались за меня. Сейчас у нас так много проблем, что просто нет времени и сил, чтобы думать еще и о моих болячках, поверь.

— Никогда больше не смей так говорить, тебе ясно? — в палату вошла бледная, уставшая и еле стоящая на ногах Юлия Алексеевна. Подойдя к дочери, она нахмурилась, осмотрев ее, а потом добавила. — Ты хоть подумала о том, что все могло закончиться плохо? Что бы я делала, если бы с тобой и отцом что-нибудь случилось? Я осталась бы совсем один, ты это понимаешь?

— Прости мама, — чувствуя, как