Ласковый зверь - Милана Максимова

Слежу за львом не только я одна, а еще и какаду, который забрался на соседнее дерево черешни и пристально наблюдает за белым львом, но не решается спуститься вниз. Кажется, он более благоразумный, чем группа пушистых.

Это очень хороший знак, то что лев вышел, то что проявляет интерес к Миру и вообще двигается. Что его побудило к этому? Что помогло сдвинутся с мертвой точки я не знаю, но уверена, что обратно дороги в печаль больше нет. Он сделал первый шаг, это самое главное.

Лев находится в полном покое, большая голова лежит на крупных лапах, выставленных вперед, его не волнует стоящая жара, кролики, шум, который издаю я, тихонько постанывая от усталости. Он здесь, но все же где-то очень далеко. Все меняется в тот момент, когда какаду видимо запутавшись в ветках переворачиваясь в воздухе падает вниз громко, каркая и издавая еще какие-то звуки.

Птица, приземлившись на траву отряхивается, а потом сливаясь с белыми кроликами медленно по-шпионски крадется, приседая ко льву. Подскакиваю и спешу забрать какаду, который явно затеял нечто очень не хорошее, но тетушка останавливает меня.

— Милая, Бастон, умный, давай доверимся ему и понаблюдаем, — и с чего вдруг она настолько доверяет птице, я вот сильно нервничаю и сомневаюсь, что пернатый уцелеет от такой близости если вдруг решит выкинуть глупость.

Какаду подходит так близко, что если лев сейчас случайно зевнет, то Бастон непременно окажется в зубастой пасти и винить тут будет некого. Птица выставляет одну лапу вперед и наклоняется всем корпусом в сторону льва, чтобы в следующую секунду мои и без того белые волосы поседели, потому что нахал начинает дергать льва за длинные усы.

— Тетушка… — зову ее и показываю пальцем на это безумие, происходящее на моих глазах.

— Все хорошо, он просто знакомится, — говорит она и смотрит с умиление на льва в окружение кроликов, которого за усы дергает какаду. В моих же глазах лишь ужас, но когда я понимаю, что время идет, а лев никак не реагирует, то немного успокаиваюсь. Только вот кисточка длинного львиного хвоста, как — то не спокойно дергается.

Ладно, может быть я и правда зря паникую, поэтому возвращаюсь к выдергиванию сорняков.

— Ой, сейчас же время обеда! Я совсем забыла! Милая, мне нужно сбегать к семейной паре Рочеров, чтобы помочь им с подготовкой к приему, которой состоится завтра. — она вскакивает и вытирает руки об фартук, — Я только помогу расставить мебель и посуду, и тут же вернусь? Хорошо? Справишься без меня? Это здесь совсем рядом, вверх по нашей улице.

— Конечно, поспешите, я все сделаю, — говорю, пытаясь быстрее отпустить сильно переполошенную женщину, она срывается и убегает в сторону дома, а я возвращаюсь к этой мучительно-монотонной работе.

Не знаю, сколько так проходит времени, когда кожа от грязи на лице ссохлась и сморщилась, не приятно стягиваясь куда-то к носу. Сил больше нет, поэтому я встаю и отряхнув руки иду к колодцу, чтобы умыться. Прохладная ключевая вода освещает и дарить блаженство, это как долгожданная награда, как же хорошо. Протираю шею, декольте, руки по локоть и чувствую себя совершено другим человеком.

Я совсем рядом с конюшней с больными животными и в такую жару им тоже нужно поменять воду. Свежая и прохладная вода приятно освежит. Поэтому наливаю ведро и еще раз взглянув на мирно спящего льва иду ко входу.

Стою еще перед закрытой дверь и даже не догадываюсь, как много страшного она скрывает за собой. Как в следующую секунду, когда я толкну ее и сделаю шаг внутрь мои легкие, впитают приторный запах крови и липкий аромат страха, а еще смерти, которая будет душить меня еще очень долго не отпуская.

Шаг и двери за мной закрываются отрезая от внешнего Мира. Это больше чем знать, это можно только чувствовать. Я иду вдоль клеток и чувствую беду, что-то неминуемое и страшное, происходит в эту самую секунду, то что можно только ощутить, вдыхая это воздух. Мой внутренний голос кричит об опасности, но ноги продолжают идти вперед. Ужас уже щиплет кожу, и она покрывается холодными мурашками.

В клетке с оленёнком дверь сильно открыта, шире, чем, когда я была здесь в последний раз и я уже знаю почему, но не могу поверить, моя голова перестала соображать, идет сильнейшее сопротивление, моя внутренняя борьба.

Волк.

Огромный серый горный волк беспощадно вонзил пасть в заднюю ногу животному. Вокруг все в крови. Степы, пол, потолок, волк и олененок, это его кровь. Из горла вырван кусок мяса и кровь продолжает сочиться, уже не фонтаном, как раньше, ее осталось немного в животном, как и жизни. Будущий вожак оленей закатил глаза и тяжело дышит, но еще дышит! И осознание этого буквально простреливает в меня! Я оцепеневшая от ужаса срываюсь с места и хватаю волка за холку, держу так сильно, что, ощущая каждую мышцу в теле, которая напрягается в ответ. Я тяну его в сторону от олененка, хочу стащить его, убрать отсюда. Хочу повернуть время вспять! Хочу спасти!

— Нееет! Прочь! Пошел прочь!!! — кричу я, срывая голос и продолжая тянуть волка за шерсть. Я даже не заметила, как тот ощетинился и сильно мотнув всем корпусом сбросил меня с себя. Но, я полна ярости, решимости, сейчас я тоже хищник.

— Хватит!!!!

Волк снова жадно вцепился в ногу своей жертве, пожирая окровавленную плоть молодого оленя. Мне нечем дышать, вокруг лишь боль и кровь, мои глаза закрываю слезы, но руки тянутся к волку, о большем я не могу подумать. Поэтому кое как встаю на ноги и снова хочу кинуться на волка, как тот заметив это движение выставляет вперед окровавленную пасть и бросается чтобы впиться зубами в мою руку, но я понимаю это слишком поздно, лишь в тот момент, когда чувствую клыки, вспарывающие кожу.

В этот момент что-то белое проносится у меня перед лицом, много слез и видно плохо. А в следующую секунду я понимаю, что это лев только что снес в сторону от меня волка, который корчится от боли и скулит. Но, лев не медлит, он хватает зубами убийцу за шкирку и тащит к выходу из клетки. Я все еще слышу, как волк продолжает скулить, до тех пор, пока они не скрываются за дверью на улице.

Теперь в воздухе есть и запах моей