Между нами ничего не было - Ария Тес

предложить ей вполне комфортные условия, но она, конечно, закатит истерику. Не нужны нам зрители, для чего? Я не боюсь, что они помешают моим планам, но не хочу, чтобы лишний раз переживали. Кира со мной действительно в безопасности. Я за нее теперь отвечаю, а я привык отвечать головой.

Кира издает смешок, потом шумно выдыхает в раскрытые ладони, а потом откидывает волосы назад и прикрывает глаза.

- Господи, какой же бред…

- Я…

- Ты же все равно не отстанешь. Ты будешь давить-давить-давить, пока я не сломаюсь. Дальше, что в ход пойдет? Угрозы ребенком?

Сука!

Я моментально вспыхиваю, а мое «спокойное» лицо стекает куда-то на пол. Делаю на нее шаг и рычу.

- Кто кому еще ребенком угрожал?!

Но она не реагирует. Молчит пару мгновений, глядя перед собой, а потом переводит взгляд на меня и…в нем столько какого-то обжигающего, пустого разочарования, что, наверно, этот взгляд я буду помнить до конца своих дней.

- Ладно.

Чуть хмурюсь, тихо переспрашиваю.

- Ладно?

- Я согласна, - жмет плечами, а потом отворачивается, - Мы поженимся, а теперь хватит об этом. Я хочу спать.

Она молча встает, снимает с себя кофту и залезает под одеяло. Я все так же стою и смотрю на ее макушку.

Неприятно.

Получил что хотел? Определенно да. И да, я люблю получать, что я хочу, но…не так, сука! Что-то в этом во всем огромным пластом на плечи давит и дыхание перебивает.

Сука, какого хрена?! Угомонись.

Расстегиваю рубашку, снимаю ее. Про себя говорю:

Она драматизирует. Она просто драматизирует! Завтра мы поедем обратно в Москву, там я изложу ей все свои предложения, и Кира поймет, что это не конец света. Все будет гуд.

Ровно.

Снимаю брюки, все вешаю на небольшой стульчик с розовой, бархатной спинкой, а потом поворачиваюсь к кровати лицом. Тут больше лечь негде, поэтому…

Да, я только поэтому. И рад я исключительно из-за того, что получил желаемое.

Мягко поднимаю одеяло, потом забираюсь в постель и выдыхаю. От нее пахнет Кирой…

Мурашки снова по телу проходятся, я перевожу на нее взгляд. Надо что-то сказать? Нет, молчи.

Молчу.

Смотрю в потолок. Там сияют наклеенные звезды. Интересно…

- У меня не было таких звезд в детстве, - зачем-то говорю.

Она молчит.

Ну да, заснула за мгновение! Что за бред?!

Снова перевожу на нее взгляд.

- Ты сама их сделала?

- Блядь, ты можешь просто…закрыть свой рот?!

Сцепляю челюсть намертво. Я бы тебе, сучка ты такая, рот закрыл. Притом кое-чем поинтереснее ладони…

Моментально собственная фантазия ставит меня на колени. Внизу живота разгорается пожар, а тело становится похожим на оголенный нерв. Я же от нее этого так и не получил и…

Стоп!

Резко обрываюсь на полуслове, тру лицо ладонями и шепчу.

- Прекрати со мной так разговаривать.

- Да, хозяин.

Бле-а-а…нет, эта женщина сведет меня с ума. Так и хочется схватить ее, сжать в своих объятиях, а потом посильнее придавить к матрасу, чтобы не брыкалась, и вырвать из нее не колючее шипение гадюки, а совсем другие звуки, которые, кажется, только она умеет издавать, но…разумеется, я этого не делаю.

Шлю все в жопу, отворачиваюсь и закрываю глаза. Кажется, я не спал целую вечность, но при этом сомневаюсь, что смог бы заснуть сегодня вдали от нее. Сейчас все спокойно. Мой ребенок под защитой, мне тепло и все…по-настоящему спокойно. Впервые за пару непростых месяцев ничего внутри не рвется на части.

Я засыпаю моментально.

 

«Бессмертный»

Кира

Эмиль заснул почти сразу, и мне бы удивиться, что я могу с такой легкостью это определить, но удивляться просто тупо. Да, я знаю его наизусть. Изучила, даже против воли, но каждую его привычку могу повторить с закрытыми глазами.

До тошноты противно…

Мама была права. Вы, мадам, влюбленная идиотка.

Вздыхаю, глядя на звезды, которые купила и приклеила не в детстве, как можно было бы подумать. Тут его винить не за что. Вряд ли кто-то смог бы предположить, что взрослая баба, которая окончила первый курс в серьезном университете, приехала домой и полезла на стремянку, чтобы эти самые звезды присобачить. Так я бежала от воспоминаний, если честно, ведь в этой комнате, да и в этом городе, мне все напоминало о Марусе.

Медленно перевожу взгляд на черную макушку, торчащую из-под одеяла. Эмиль дышит ровно, но укутался с головой. Он всегда так делает, даже если в комнате жарко. Будто он вечно мерзнет…

Надо же. Я умудряюсь и это романтизировать. Какая прелесть. А он? Просто отрубился и дрыхнет. Никаких угрызений совести, в принципе, как у Катюши в свое время их не было. Ха-ха! Никогда не смогу понять, как они это делают. Ровно и спокойно, будто ничего дурного не делали.

За окном завывают собаки. Наверно, дед пошел их кормить…

Вздыхаю еще раз, а потом выбираюсь из постели, а затем и из комнаты. Мне нужно поговорить с мамой обо всем, что произошло. Это важно. Да и быть рядом с ним мне тяжело, и если выбирать, то я определенно выберу порку, а не вот это вот все.

Мне ведь давит. Мне наотмашь. Мне хочется одной своей частью быть ближе, из-за этого второй мне, рациональной и разумной, только больнее. Странное сочетание абсолютного желания и абсолютного непринятия этого желания. По-простому: безумно хочется быть рядом, но рядом быть — безумное страдание.

Или я просто сама безумна. Хрен его разберешь.

Нет, я не запуталась. Если что, я прекрасно все понимаю, но тут война чувств и разума, да и чувства эти прищемленные. Короче, так себе перспектива, и лучше сто раз выслушать все, что хочет сказать мама, чем продолжать себя на части драть.

Когда я спускаюсь вниз, то нахожу ее на кухне. Мама моет посуду, а бабуля сидит за столом и вещает…

- …Лена, ты ведешь себя неправильно! Пойми ты это наконец!

- О, как! Я веду себя неправильно?! - она с грохотом ставит тарелку на сушилку и принимается за следующую, - Я должна была смолчать?! Должна была погладить ее по головке за то, что она связалась с женатым мужиком?!

- Нет, но не нужно было быть такой резкой! В конце концов, Кира беременна.

- Я это знаю, мама! - срывается на крик, но через мгновение ее голос падает до шепота, - Но ты же понимаешь…такие отношения никогда не вредят мужикам. Ну, не бывает так в этой жизни! Они