Измена. Месть преданной - Зоя Астэр

Отпустил! Он уже отпустил меня, несмотря на свои глупые угрозы.

- Не сломаешь, - уверенно обещаю я. – Раз ты такой непонятливый, то я найму охрану. Пару бугаёв с крепкими кулаками. Чтобы ты не ходил сюда больше, как к себе домой.

- Сонечка, - Лев касается губами макушки, и меня начинает трясти от отвращения и злости, – тебя не спасёт от меня даже отряд спецназа.

Голос Льва звучит мягко, даже нежно. И от этого становится только страшнее. Паника начинает разгонять пульс. Что мне делать? Как заставить его уйти и не приближаться?

Лев сам отстраняется. Отходит на шаг назад, убирая руки с моего тела.

- Пожалуйста, не гуляй под дождём, - мягко просит он. – В твоём положении нельзя простужаться…

Оглядываюсь на него растерянно. Он это серьёзно?

- Когда поедешь завтра к парикмахеру, - добавляет Лев, - не вызывай такси. Я пришлю машину с водителем.

У меня волосы на спине встают дыбом. Холодная волна страха прокатывается по телу. Откуда он знает, что я собираюсь делать завтра?

- И не волнуйся, - Лев сам открывает дверь и выходит из квартиры, - я всегда знаю, где ты и с кем. Так что, если нужна будет помощь - только дай знать.

22

Роды должны начаться со дня на день, и Роберт уговаривает меня лечь в больницу заранее. Оттягиваю до последнего. Как ни стараются в частной клинике добиться домашнего уюта, а там все равно тоскливо и холодно.

Еще Роберт надоедает нотациями о том, что я должна позволить Льву видеться с ребенком, а лучше отдать сына на воспитание бывшему мужу.

- Не хочешь слушать в своей квартире детские крики, так и скажи, - огрызаюсь я. Черствость Роберта в этом вопросе задевает. – Я съеду от тебя сегодня же.

- Ну чего ты переполошилась? – друг кладет мне ладонь на плечо, пытаясь успокоить. – Я совсем не об этом. Живи у меня с ребенком сколько хочешь. Я даже настаиваю на этом. Но потом, когда он немного подрастет, и не будет так в тебе нуждаться, вполне логично поручить его воспитание родному отцу. Почему ты должна тянуть эту лямку одна? Если сын будет жить с Львом, то у тебя будет больше времени на работу и личную жизнь.

Качаю головой. Как Роберт может так прагматично смотреть на это? Что значит «сын не будет во мне нуждаться»? А я? Я-то точно буду нуждаться в своем ребенке. Хочу быть с ним рядом и поддерживать в трудную минуту.

Наверно, нельзя запрещать бывшему мужу общаться с сыном. Я не понимаю Льва. Не представляю, как он видит свое будущее. Может, он вообще женится на Яне, раз так трясется над ней. Мне плевать. Возможно, я даже приму факт существования сводного брата у своего сына. Все-таки дети ни в чем не виноваты. Пусть общаются, если захотят.

Но что думает об этом Лев? Рано или поздно он смириться с тем, что я не согласна вернуться к нему. И что тогда? Захочет ли он видеться с сыном на таких условиях? Или забудет о своем ребенке, как многие мужчины, у которых распался брак?

Раскладываю на покрывале в своей комнате вещи для сумки в роддом. Документы. Распашонки с ползунками. Крошечные царапки и смешная маленькая шапочка. У меня целый список составлен на две страницы.

Нужно все упаковать и вызвать такси.

Роберт сегодня дежурит и не может отвести меня сам. А откладывать приезд в больницу он категорически запретил. Я и так уже затянула с этим.

- Ты же в группе риска по отслойкам и кровотечениям, Соня, - напугал меня вчера друг, - тебе нужно рожать под присмотром врачей рядом с оборудованной операционной. Чтоб завтра же приехала без всяких отговорок!

И поясницу с животом сегодня с утра неприятно тянет. Возможно, я увижу сына уже очень скоро.

Засекаю на телефоне в специальном приложении интервалы между неприятными ощущениями, возникающими внизу спины и живота.

Программа выдает вердикт «У вас нерегулярные тренировочные схватки. Теплый душ может облегчить боль. Продолжайте наблюдать за самочувствием».

Мне некогда греться в душе. Роберт меня убьёт, если я сегодня не приеду.

Уже тащу увесистую сумку в коридор, когда в квартире гаснет свет. Электронные часы, висящие на стене у входа, гаснут. Холодильник на кухне шумно вздыхает.

В этой суперсовременной многоэтажке постоянно вырубает электричество. Чаще всего достаточно поднять рычажки выбитых пробок, чтобы все заработало снова.

Открываю электрощиток и дергаю эти самые рычажки, но ничего не происходит.

Щелкаю ими туда-сюда. Бесполезно. Свет так и не включается.

С досадой кидаю сумку на пол у стены и открываю входную дверь. В общем коридоре тоже нет света. Иду проверить лифты. Табло с номером этажа над закрытыми дверьми лифтов погасло. И привычного гула не слышно.

Черт. Это уже плохо.

Возвращаюсь в квартиру и лезу в чат дома, который показал мне Роберт.

Блиииин. На подстанции случилась авария. В чате миллион гневных сообщений от возмущенных жильцов. В трех лифтах из десяти застряли люди. Ужас.

Должны быть генераторы, но почему-то их мощности не хватило. Как всегда, преступная халатность. Управляющая компания пытается привезти дополнительные генераторы с другого объекта, но на это уйдет время.

Откладываю телефон и делаю медленный вдох – выдох. Спокойно. Я никуда не опаздываю на самом деле.

Ничего не случится, если я приеду в больницу позже или вообще завтра.

Глажу рукой живот, который продолжает периодически каменеть. Совсем не сильно. Это ведь еще не роды.

Набираю номер Роберта, но друг не берет трубку. Наверно, не может сейчас оторваться от работы.

Все-таки эти бетонные муравейники - настоящие ловушки. Вот как мне выбраться отсюда без лифта? Ни за что не осилю тридцать один этаж пешком.

Отвлекаю себя холодным чаем и чтением чата. Но там уже настоящая паника развернулась. Так я только накручиваю себя.

Хорошо хоть телефон полностью зарядила перед поездкой. Остаться в бетонной тюрьме без света и связи с внешним миром было бы совсем страшно.

Беспокойство нарастает вместе со схватками. А Роберт по-прежнему не берет трубку.

Через три часа свет так и не появляется. А программка, в которой я засекаю схватки, советует начать собираться в роддом.

- Да я уже давно собралась! - рычу я на ни в чем не повинный телефон.

За окном начинает темнеть, и комнаты погружаются в полумрак. Страшновато, но тратить заряд телефона