Твоя измена - не моя вина - Лена Тэсс

ничто человеческое тебе не чуждо, — примирительно сказала я, отбрасывая свои упаднические настроения и представления о том, какой могла бы быть моя жизнь не встреться мне однажды Макаров. — Кажется ты позвал меня по совершенно определенном поводу.

Щербинский кивнул и сел на своё место.

— Собственно основные моменты я тебе уже объяснил. Твой муж не собирается давать тебе развод. Скорее всего он устроит цирк и шоу, лишь бы убедить судью в том, что ты все неверно истолковала.

— И что тогда?

— Во-первых суд назначит вам срок для примирения — до трех месяцев. В вашем случаем — можно не сомневаться — все три, — уверил он.

— Но это не поможет, — руки непроизвольно сжались в кулаки от понимания, что адвокат прав.

— Зато даст Руслану достаточно власти для того, чтобы манипулировать и тобой и твоей финансовой ситуацией, которая возникла из-за отца, — Анатолий нахмурился. Видимо про этот аспект моего положения ему тоже поведала Бэлла Изольдовна.

Мой спутник попросил счет и, как только Карина показалась в поле нашего зрения с чеком и терминалом, поглядывая то на него то на меня, достал карточку и поманил официантку к себе. Я не успела и возмутиться, о том, что вообще-то была моя очередь угощать его, и кажется именно об этомы мы договаривались.

— Послала же мне Бэлла Изольдовна адвоката! Хам, дэнди, пижон… — Я загибала пальцы перед его носом, намереваясь добавить фразу про робота, но он накрыл мой почти сформировавшийся кулак своей ладонью, потянул на себя вверх и поставил на ноги.

— Не волнуйся, Олеся. У тебя еще будет возможность угостить меня, когда будем праздновать твой развод.

Щербинский подмигнул и двинулся в сторону выхода, а на том месте, где только что была его рука по коже разбегались мурашки и тепло.

Едва опомнившись от наваждения, я мотнула головой и поспешила за ним на улицу.

— Ты ведь так и не сказал какой у нас план, — спросила, едва догнав на пешеходной дорожке.

— Si vis pacem, para bellum, — заявил Анатолий с важным видом.

— Это что — латынь?

— Хочешь мира — готовься к войне, — Щербинский закатил глаза, словно я должна была это знать. — Назначим встречу с Макаровым, чтобы провести переговоры и предложить ему мир.

Мы дошли до парковки и остановились у огромного внедорожника Тойота. Анатолий достал ключи, с характерным щелчком открылись замки и он влез на водительское сиденье. Я как была застыла перед ней. Щербинскому пришлось опустить окно со своей стороны и вылезти с недовольным видом “Ну что еще?”

— Ты же сам сказал, что Руслан ни за что не согласиться на мирные переговоры, — буркнула я, все же отойдя в сторону.

Он нажал на газ, тронулся с места и поравнялся со мной.

— Не согласится, но еще раз посмотрит на ту, что вот-вот потеряет навсегда, — ответил совсем не “робот Толя” и уехал, оставив меня одну.

Глава 21

Анатолий

После встречи с Олесей до дома я добрался быстро, почти без пробок.

Квартиру в этом жилом комплексе мне посоветовали в агентстве недвижимости, когда я подыскивал жилье для съёма. Оставаться в Москве на постоянной основе я не собирался, но Алёне нужна была поддержка и так получилось, что спустя месяц вместо договора найма купил однушку простым росчерком пера.

Она была серой. Холодной и безликой. Кухня в монохроме, стол, два стула, шкаф и кровать. Добавил технику и рабочий стол, тоже серые, чтобы не выделялись на общем фоне.

Сестра пришла в ужас, когда увидела интерьер. Кажется в тот день у нее появился хоть какой-то смысл вернуться к жизни. Через час мы уже были в Хоффе и выбирали то, что по ее мнению “вдохнет в эту серую коробку немного жизни”.

Так у меня появились оранжевые шторы, чашки и плед, несколько декоративных подушек с такими же оранжевыми наволочками, полотенца для ванной и кухни, небольшой коврик в прихожую, ароматические свечи с запахом апельсина и, да — пять килограмм самих апельсинов.

— Ну вот, теперь я словно перебрался в апельсиновую рощу где-то в Испании, — пробурчал я, разглядывая результат ее трудов и мирную улыбку на лице.

Она снимала кожицу с цитрусового и изучала ранее нетронутую соковыжималку, которую собиралась лишить трудовой девственности.

С тех пор прошло три года, квартира осталась той же, но серого и оранжевого в ней стало в разы меньше.

Я зашел внутрь, закрыл дверь, скинул кроссовки и на ходу стянул футболку. Кондиционер тихо зашумел, делая температуру воздуха приемлемой. Жара в этом году уже убила несколько человек, и я не собирался присоединиться к одном из них.

Зайдя в комнату, бросил телефон на кровать и подошел к рабочему столу вновь осматривая его содержимое.

Там лежало несколько папок с разными именами и содержанием. Макаров Руслан, Макарова Олеся, Федоровы Владимир и Людмила. Я изучил их досконально, вдоль и поперек, чтобы знать и понимать наверняка с кем имею дело, и хотя содержание папки паскуды Макарова полностью соответствовало действительности, его жена… отличалась от того, что я читал на страницах этого досье.

Впрочем трогать ее и достопочтенного судью с супругой я не собирался. Меня интересовал Руслан и только. Остальные, возможно, пострадали бы по касательной, но меня это мало волновало еще несколько дней назад.

Удивительно было и то, что всего неделю назад я встретил Олесю в одном из новых спальных районов Москвы, куда в последнее время приезжал по выходным, чтобы выпить хороший кофе. Я знал, что Федоровы приобрели тут квартиру, но как же был удивлен встретив их дочь без копейки в кармане.

Светская львица, жена одного из самых успешных адвокатов по разводам в Москве, щедрый меценат — и в таком неловком положении. Я думал, что она вот-вот закатит сцену из разряда “Да вы знаете кто мой муж?”, но слишком быстро стало понятно, что Макаровой неудобно. И стыдно.

Звонок Бэллы спустя несколько часов все расставил на свои места.

Они разводились. Девочке нужен был адвокат — причем очень хороший.

— Я ничего не понимаю в семейном праве, — был мой первый ответ. Возможно самый верный. Сработал банальный инстинкт, который вопил — не соглашайся, обойди стороной, не ввязывайся и позволь сделать другим людям грязную работу за тебя.

В прошлый раз сам полез и всё просрал. Будь умнее, Толя!

Но соблазн казался так