Главный герой против развода - Марина Сергеевна Орлова

боялась лишний раз рот раскрыть в его присутствии, будь то для того, чтобы пожаловаться или поесть. За общими приемами пищи она не хотела казаться прожорливой, потому практически не прикасалась к изысканным блюдам, чем вызывала негодование и порывы рвать и метать у повара, а наедине ее кормили постной кашей, для того, чтобы «сохранить фигуру». Ну и так далее.

– Мне нет прощения, – спустя некоторое время появился передо мной Азеф, почтительно поклонившись. Его осанка, точно он проглотил палку, и поклон под прямым углом, вызывал у меня неконтролируемое желание расправить плечи и выпрямить и без того промой позвоночник. На его фоне я невольно ощущала себя обладательницей запущенной формы сколиоза, что слегка раздражало.

На фоне Диона ощущаю себя уродливой, на фоне Азефа – горбатой. Боюсь представить, что произойдет, когда главная героиня объявится…

– Госпожа, это все из-за моего недосмотра. Я сейчас же доложу о произошедшем господину Диону. Прошу, накажите меня.

– Ну, все, все, – помахала я рукой, чувствуя себя виноватой за то, что заставляю пожилого, седовласого мужчину так низко кланяться. Даже у меня спина болит от одного взгляда на это, боюсь представить, какого ему. – Здесь не только ваша вина, Азеф, пожалуйста, не судите себя так строго. Вы не всемогущи, чтобы усмотреть абсолютно за каждым своим подчиненным.

– Но все же это произошло прямо у меня под носом, – все же выпрямившись, тяжело вздохнул мужчина во фраке. – Мне нет оправданий, что я не смог защитить молодую госпожу и позволил недостойным людям бесчинствовать в доме семьи Краун, нанося подобный позор на это имя… – начал он свою фанатичную речь, которую я поторопилась закончить.

– Как я уже сказала, ты не один виноват. Я так же виновата, что позволила с собой обращаться подобным образом и вовремя не пресекла это, – решила я, что нечестно будет перекладывать ответственность за глупость Бии на других людей. Это не оправдывает то, что ее, аристократку, так оскорбили, но Бия все же выросла в знатной семье, в которой ей очень повезло с отцом и мачехой. Потому недостатка в любви и внимании она не испытывала и знала, чего достойна.

Будь я более молодой морально и страдай юношеским максимализмом, все во мне клокотало бы от негодования. Но я уже не та, что раньше и, будучи юристом, чего только в жизни ни повидала. Потому, как бы цинично это ни звучало, но в глупости и наивности людей виноваты сами люди. Это не оправдывает преступников и мошенников, но и не делает из жертв безвинных агнцев. Как говорится, незнание законов не избавляет от ответственности, так и добровольное невежество в эпоху просвещения не может быть оправданием.

Был у меня в карьере бракоразводный случай со спорным вопросом относительно раздела имущества. Взрослая женщина с высшим образованием в замужестве, вместо покупки квартиры, на которую копила полжизни, пустила сбережения на ремонт дома молодоженов, который по документам принадлежал родителям мужа. Тот на словах сказал, что родители оформят дарственную на его имя, а в это время они будут ремонтировать дом.

Итог был закономерным: дом отремонтировали, однако дарственную так никто и не оформил, а вместо нее муж прислал документы о разводе.

Спросите, кто в этом виноват? Скажете – бесчестный и бессовестный муж с его родственниками?

А я скажу, что половина вины лежит на плечах женщины, которая, даже получив достойное образование, позволила так себя облапошить, поведясь на пустые обещания.

Дело я по итогу все равно выиграла, заставив семью мужа выплатить компенсацию в полной мере, но утешение это было спорным, ибо процесс занял годы и из-за инфляции потраченная баснословная сумма на ремонт превратилась в ничто. Так женщина осталась без мужа, без дома и лишь с частью своего прежнего состояния.

Потому и в этой ситуации я не могу не сетовать на Бию, что с детства росла в богатстве и уважении, но позволила обращаться с собой точно со служанкой всего лишь из-за глупой надежды понравится мужчине.

В который раз убеждаюсь, что любовь – страшная вещь, способная повернуть эволюцию человека в обратную сторону, из разумного существа превращая человека в животное движимого одними инстинктами.

Мужчина, тем временем, бросил на меня внимательный взгляд, в котором читался вопрос и сомнение. Отчего-то я тут же поняла, в чем дело: он не мог понять причины подобной смены в поведении.

Для моего благополучного пребывания в данном месте было бы разумнее держать мой скорый развод в секрете, до последнего сохраняя статус хозяйки дома. Но я знаю оригинал, как и то, какую важную роль в сюжете отведена Азефу. Будучи глубоко верующим человеком, который так же однажды стал свидетелем, как его родной брат получил благословение в виде «суженой» он стал пропагандировать святость парных меток. Потому, прознав про подобный дар для своего обожаемого господина Диона, несмотря на уважительные и красивые речи… Азеф не станет воспринимать Бию в качестве хозяйки. И переобуется в тот самый момент, как только на теле Диона появится метка, начав пропагандировать развод с Бией. Так же именно Азеф в оригинале был наиболее верным приближенным главной героини, всячески опекая ее от нападок настоящей Беатрис, которая отказывалась давать развод.

Прислуживая в этом доме большую часть жизни, он добился признания как Арсиана, так и Диона, которые всегда прислушивались к мнению Азефа. Потому, зная о ее влиянии как на самих господ, а так же связи в храме, не сомневаюсь, что и о пророчестве ему уже известно. Понимая это, я не собираюсь повторять ошибки оригинальной Бии и делать этого человека своим врагом.

Потому… лучше бы расставить с этим человеком точки над «ё»:

– Тебе любопытно, почему я так себя веду, верно? – догадливо поинтересовалась я.

– Я не смею спрашивать у госпожи…

– Я знаю о пророчестве, – коротко и негромко произнесла я, убедившись, что он прекрасно расслышал. Судя по тому, как дворецкий напрягся, он расслышал весьма отчетливо. И был настолько сообразителен, что не опустился до пустых расспросов.

– Вот как, – произнес он, принимая это к сведению. Но, как и говорил прежде, не смел выспрашивать, потому я любезно пояснила:

– Через три месяца мы с твоим господином разведемся.

– Что? – опешил он. – Три месяца?

– Ровно столько нужно для того, чтобы выполнить условие получения титула, – не стала я вдаваться в подробности о том, что на самом деле именно тогда