Одержимость (ЛП) - Дженнифер Лион

— Тебе снилась сестра?

— Да.

Как она может помочь? Он держался в стороне от нее, пытаясь выровнять дыхание. Не в силах вынести этого, Кэт провела ладонью по простыне, коснулась его предплечья и потянулась вниз, к его крепко сжатым кулакам. Она провела большим пальцем по его распухшим костяшкам.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Он убрал руку и встал с кровати.

— Засыпай. Пойду выпью воды. — Он вышел из комнаты.

Как она могла просто следовать его словам? Как, если чувствовала его одиночество и боль? Кэт встала и накинула на себя рубашку Слоана. Не потрудившись застегнуть ее, она пошла на кухню. Слоана там не было, он стоял у раздвижной стеклянной двери, ведущей в маленький дворик. Лунный свет освещал его широкие плечи и узкую талию, мягко касаясь полушарий его голой задницы, будто созданных для того, чтобы женщины держались за них, когда их хозяин входит в них.

Татуировка на правом бицепсе мерцала, и пламя вокруг буквы «С» казалось почти реальным.

Но Кэт притягивала его фигура — Слоан сейчас был таким неподвижным, обнаженным и... одиноким. Она подошла к нему.

— Я нашел ее.

Кэт вцепилась в спинку дивана, когда до нее дошел смысл этих слов. Он нашел тело Сары. О, Боже, он нашел свою сестру мертвой. Убрав руку с дивана, она подошла к Слоану и обняла его. Прижавшись всем телом к его спине, она мягко сказала:

— Пойдем в постель. Я ни о чем не буду спрашивать.

Он коснулся ее запястий.

— Сара попала в приемную семью. Я отказался. Я считал себя уже взрослым и покончил с этим дерьмом, ночевал где придется.

Кэт закрыла глаза, прижимаясь лицом к его напряженным мышцам.

На что похожа такая жизнь? Она не имела понятия. Хоть завтра она может вернуться в родительский дом. Конечно, отец с матерью осуждали ее и пытались контролировать, но они любили на свой лад. Они никогда не позволили бы ей остаться без ночлега.

— Сколько тебе было?

— Шестнадцать.

Как могла его мать допустить такое? А Сара... Судя по тому, как вел себя Слоан, Кэт была уверена, что она была моложе его.

— А Саре?

— Шестнадцать.

Открыв глаза, Кэт пораженно уставилась на большой черный экран в углу. «Я не отмечаю свой День Рождения». Теперь все встало на свои места.

— Вы были близнецами.

— Родились с разницей в четыре минуты. Я — старший.

— Ох, Слоан. — Она крепче обняла мужчину, желая забрать его боль. Маршалл был на восемь лет старше, и его потеря глубоко ранит ее. А как это — потерять близнеца, с которым делил утробу? С которым отмечал каждый День Рождения? Это было невообразимо.

— Сара всегда на День Рождения пекла мне торт или кексы. Но в тот день у меня был шанс пойти на бой. Я пришел поздно в ее приемную семью. — Он хлопнул ладонью по стеклу и прислонился к нему головой. — Слишком поздно.

Правда безжалостно пронзила ее грудь.

— Сара умерла в твой День Рождения...

На свой шестнадцатый День Рождения Кэт устроила в бальном зале вечеринку и получила новую машину. А Слоан был ошеломлен, обнаружив тело своей изнасилованной и убитой сестры.

— У меня был подарок — дешевое ожерелье, которое я надел на шею плюшевой собаки. Но я так и не смог отдать ей его.

Не желая отпускать Слоана, она вытерла слезы, катящиеся по щекам.

— Это не твоя вина.

— В каком-то смысле моя. Только мы были друг у друга, поскольку никогда не могли положиться на Оливию. И тогда думал, что смешанные единоборства важнее, чем День Рождения Сары. Если бы я пришел раньше, этот ублюдок не тронул бы ее.

— Кто ее убил? Почему? — Кэт не могла себе представить, чтобы кто-то был способен на такое просто так.

— Ли Фостер. Он снимал комнату у семьи, в которую ее поместили. Позже выяснилось, что Служба опеки не знала об этом. Но есть много дерьма, о котором они не знают и даже не догадываются. Фостер пришел и застал Сару одну. Вероятно, он пытался подкатить к ней, но она отказала. Она была маленькой, как наша мать... Черт.

Не зная, что делать, Кэт просто обнимала Слоана, показывая, что он не один.

— Когда его поймали, он божился, что не убивал ее. Что у них был секс по обоюдному согласию, и он вернулся домой после того, как я нашел ее. Сказал, что она была маленькой шлюхой, готовой на все. — В его голосе звучала ярость.

Кэт проскользнула под его рукой, прислонившись к окну. Ненависть, пылающая в его взгляде, поразила ее прямо в сердце. Жесткий взгляд из-за четырнадцати лет горя, вины и ярости. Сжав его лицо в ладонях, она не боялась, что он увидит ее слезы.

— Ее убил Фостер, Слоан. Не ты.

— Это был ее День Рождения. Она радовалась этому. Мне было все равно, но Сара... — он провел рукой по лицу. — Она даже не знала, что я скопил денег и купил ей ожерелье и плюшевого пса. Она всегда хотела чертову собаку. Потому что собака будет любить ее, несмотря ни на что.

— Ты любил ее. Ты все еще любишь ее. Это важно. Поверь. Но где была твоя мама? Разве она не приходила к тебе и Саре на День Рождения?

Слоан вновь перевел взгляд на окно.

— Парень Оливии не хотел видеть детей-подростков. Так обычно бывает. Поэтому она отправляла нас в приемные семьи. Потом, когда ее очередной прекрасный принц оказывался обыкновенной жабой, она забирала нас обратно. И так длилось до той ночи.

Душа Кэт рвалась от боли истории этих двоих потерянных детей. Однако теперь она поняла, почему ее высокомерные родители не отпугнули его. Он видел и похуже. Намного хуже.

Вот как мог такой великодушный человек, как Слоан, который защищал Кэт, думать, что он не может любить?

Слоан наклонился и прижался лбом к ее лбу.

— Ты плачешь.

— Да.

Он вытер ее слезы большим пальцем.

— Из-за Сары?

В ночной тишине и залитая лунным светом, она не могла скрыть слезы и не говорить правду. Не хотела.

— Из-за вас обоих.

Он уставился на нее, и горе в его глазах сменило замешательство.

— Почему? — Его голос звучал озадаченно. — Я ведь не умер.

Он страдал.

— Но умерла часть тебя, — тихо сказала Кэт.

Часть, которая верила в любовь. Их мать была кем-то вроде серийной неудачницы в любви, которую она предпочитала собственным детям. Потом его покинула Сара. О, конечно, это было иррационально,