Какао, Клаусы и контракты (ЛП) - Ава Торн

входу. Её бёдра поднялись навстречу мне — отчаянно. Но я не двигался, как бы сильно ни хотел. Вместо этого я поцеловал её — мягко, спрашивая, — пока её губы не разомкнулись и она не впустила меня.

Пока её язык перекатывался с моим, я вошёл в неё одним медленным, глубоким толчком. Я пытался запомнить её идеальный стон, то, как ощущалось, когда её бархатный жар растягивался вокруг меня, сжимая меня крепко.

Но гон, который я так долго сдерживал, прорвал последние остатки контроля. Я резко отдёрнул бёдра и снова вбился в неё — и она выкрикнула моё имя.

— Вот так. Перестань думать. Просто чувствуй, что я с тобой делаю, — хрипло прошептал я ей на ухо, и моя хорошая омега подчинилась. Я видел, как она рассыпается, опуская ту стену, которую держала с нашей первой встречи, и это почти лишило контроля и меня.

С каждым толчком моих бёдер в неё она издавала самые прекрасные звуки, двигаясь со мной, принимая меня всё глубже.

Её руки поднялись и обхватили моё лицо — этот жест был таким нежным, что у меня сжалось в груди. Наши взгляды встретились, и в этот миг я увидел всё — страх, через который она переступала, доверие, которое предлагала вопреки каждому инстинкту, кричащему ей защищаться, обнажённую уязвимость того, кто позволяет увидеть себя полностью сломанной и открытой.

— Я вижу тебя, — прошептал я, прижав лоб к её лбу, продолжая двигаться в ней. — Я вижу тебя всю, Сильви. Каждую твою гениальную, упрямую, прекрасную часть. И я никуда не уйду.

Слеза скользнула по её щеке, и она притянула меня к поцелую со вкусом корицы и первого зимнего снега. И, боги, помогите мне — я падал в неё так же сильно и глубоко, зная, что после этого момента ничто уже не будет прежним.

Её тело начало трепетать вокруг меня, ногти впились мне в плечи.

— Я чувствую, что ты близко. Я держу тебя. Обещаю, я держу тебя.

Она качнула бёдрами, и я просунул руку между нашими телами, сжимая пальцами её клитор.

Вот. Именно здесь. То место, которое заставляло её забыть о страхе. Которое заставляло её выгибаться ко мне, а не отстраняться.

Моя омега. Моя — чтобы защищать. Моя — чтобы доставлять удовольствие. Моя, чтобы...

Стоп. Блядь.

Она была идеальна, и я почувствовал, как начинает набухать мой узел, каждая часть меня хотела заявить на неё право, запечатать эту связь, что звала меня громче собственного бешено колотящегося сердца. Но я отступил, делая толчки мельче. Она заскулила.

— Что ты делаешь? — в её голосе была такая нужда и отчаяние, что мне хотелось вбиться в неё, завязать узел и больше никогда не отпускать.

— Моё тело пытается завязать тебя. А это значит...

Она посмотрела вниз, между нами, и её глаза расширились.

— Это… влезет?

Я не смог сдержать смех.

— Ты создана для этого, омега.

Она прикусила губу, и я дёрнулся, увидев, как её зрачки расширились, потемнев от жадного желания.

— Сделай это.

— Сильви… — боги, как же я хотел. — Если я сделаю это сейчас, с гоном, с… тем, что я чувствую… я могу не суметь остановить связь.

Она замедлила движения бёдер — всего на мгновение. Правда была в том, что связь уже существовала, и я знал: её следующие слова были самыми уязвимыми из всех, что она когда-либо говорила.

— Я хочу тебя. Я хочу… я хочу быть твоей. Ты останешься, Кэнай? Что бы ни случилось?

— Я останусь, Сильви. Со связью или без — я твой. До тех пор, пока не погаснут последние угли зимней магии.

Её улыбка была прекраснее рассвета рождественского утра.

— Я сказала, что буду тебе доверять, Кэнай. Сделай меня своей. Пожалуйста, мой альфа.

Сопротивляться ей было невозможно — но я понял это ещё в тот момент, когда впервые её увидел. Я замедлил бёдра ещё сильнее, ппостепенно проникая в неё, постепенно вводя узел. Я двигался снова и снова, пока он продолжал увеличиваться и начинал застревать. Но она принимала всё, извиваясь, требуя больше.

— Чёрт, Кэнай, ты так хорошо чувствуешься. Не останавливайся, пожалуйста.

— Я не остановлюсь. Я завяжу тебя и покажу, что ты моя. Я наполню тебя своей спермой так, что каждый другой альфа, почуяв твой запах, будет знать — ты принадлежишь мне. Ты этого хочешь, омега?

Она выкрикнула моё имя, когда кончила, и невозможная теснота её киски утянула меня за ней. С последним толчком мой узел зафиксировался, и волна за волной наслаждение разорвали меня изнутри. Я сжал её волосы в кулаке и поцеловал, а моя магия вырвалась наружу — снежинки возникали из ниоткуда, кружась вокруг нас в ленивом танце. Они путались в её волосах, ложились на пылающие щёки, цеплялись за ресницы, сверкая, как бриллианты. Воздух дрожал арктическим светом, и я знал — никто из нас больше не сможет этому противостоять.

Укус холода обжёг заднюю часть моей шеи, когда появился мой знак, и я знал — такой же знак проступил и на ней.

Связь закрепилась, и вдруг я узнал её — по-настоящему. Одиночество, которое она носила в себе годами. Истощение от вечной необходимости быть сильной. Отчаянную надежду, что, возможно, хоть кто-то увидит её и останется.

Я остаюсь. Я всегда буду рядом.

Её глаза расширились — но в них было не страх, а изумление. И я понял: она тоже останется.

— Кэнай… о, мой Кэнай.

Она поцеловала меня, и мы вместе плыли на волнах магии и экстаза — в первый, но уж точно не в последний раз.

Глава 12

Мы с Кэнаем занимались этим уже несколько часов. С тех пор как связь щёлкнула и встала на место, всё стало куда интенсивнее, и мне было мало. Мне никогда не хотелось, чтобы это прекращалось. Мне нравилось, что теперь каждая частичка меня пахла им — и что он пах мной. В этот момент я была очень благодарна своей внутриматочной спирали.

Он продолжал вылизывать это новое, сверхчувствительное место на моей шее, пока я сидела на нём верхом. Я описывала бёдрами круги, пытаясь снова вобрать его узел в себя.

— Помедленнее, Сильви. — Я чувствовала его ухмылку у своего горла. — Куда такая спешка?

— Нужно… нужно тебя… — Связные предложения сейчас были недоступны. Его узел пугал меня, когда я увидела его впервые, но, скажем так, теперь для всего остального я была безнадёжно испорчена.

Его руки обвили меня, пока он целовал мою ключицу.

— Ты так своего альфу измоташь.