Под небом Италии - Дебора Джонс

Затем ее опытный взгляд отыскал прилавок сапожника из Утильо. Франческа хотела проверить, хорошо ли действует на его больную ногу рекомендованное ею лекарство. Средство подействовало, хромота сделалась менее заметной, и сапожник рассыпался в благодарностях.

Настолько бурных, что привлек внимание молодой и явно богатой пары, которая выбирала сладости и пряности в ярко раскрашенной лавчонке остроглазого венецианца. Муж обернулся, и его лицо окаменело, когда он увидел Франческу.

Графиня тоже замерла. Но хорошее воспитание требовало от нее радушия. И мужчина ожидал любезности. Джованни д'Амбри Франческа прекрасно знала, потому что они вместе выросли.

Он был младшим сыном в знатной флорентийской семье, которая вела свой род от предков из Римской империи, но в последнее время обеднела. Ходили слухи, что честолюбивый Джованни чуть ли не в утробе матери начал охоту на безродную, но богатую девушку, чтобы разрешить свои затруднения. Три года назад усилия увенчались успехом, и его зоркий взгляд остановился на хорошенькой и тщеславной дочери банкира из Пизы.

Ухаживания и обручение заняли не больше двух недель, зато свадьба д'Амбри и Коста оказалась самой пышной на памяти людей. Празднества, в которых принимал участие весь цвет итальянской аристократии, продолжались три дня. Пригласили, кажется, всех, кроме графинь Дуччи-Монтальдо. Об этом стали судачить, поскольку д'Амбри приходились дальними родственниками графу Пьеро и семьи всегда дружили. О причине такого невнимания Франческе не сообщили, а она, конечно, не спрашивала. Но сразу все поняла, когда Джованни потупил взор, а новоявленная графиня, наоборот, взглянула с торжеством на ее потрепанную тунику.

– Дорогая графиня, – защебетала жена (Франческа никак не могла вспомнить ее имени). – Мы так и думали, что встретим вас здесь. Ведь Сант-Урбано, если не ошибаюсь, до сих пор под покровительством Бельведера? А мы здесь проездом. Я много слышала об этом торговце гвоздикой и пряностями. Надо кое-что купить, хотя через пару недель мы переезжаем в наш дворец в Риме. Джованни очень приближен к кардиналу Конти, и его преосвященство нас милостиво пригласил. Представляю, как ужасно жарко на юге, а о нашем новом дворце не хочется даже думать – в нем еще очень много недоделок. Но жизнь в Италии неспокойна, и если кардинал зовет, нужно ради долга жертвовать всем. – Она понизила голос: – Франческа, скажите, как поживает ваша матушка? Всегда есть надежда, что можно покончить с пристрастием к вину...

Злобная выходка графини д'Амбри ошарашила Франческу. Но зато Джованни повел себя сообразно воспитанию: кивнул и передал привет графине Бланш. А затем скрылся с женой в толпе. Однако Франческа успела заметить, какой пустой у него взгляд. Джованни купили. Он запросил высокую цену, и теперь приходилось расплачиваться.

Но утешение оказалось слабым. Пустота жизни д'Амбри только подчеркнула унылость ее собственной жизни.

– Все на свете ищет себе пару, – пробормотала она, заметив, что светлоглазые подростки больше не бегают по улицам стайками, а каждый кавалер – будь то рыцарь или кузнец – подобрал себе красивую спутницу. Как будто в Тоскане рождались только двойняшки.

Франческа боролась со своим одиночеством, как и раньше: с головой погрузилась в кипучую деятельность – не пропустила ни одного торговца, ни одного прилавка. Попробовала марципаны и цукаты из Флоренции, высказала свое мнение по поводу привезенных с Кипра и из Сирии новых приправ, подбодрила бродивших по улицам флейтистов и барабанщиков. И сумела удачно ответить, когда купец заявил, что он оставил хороший отрез зеленого шелка, который Франческе понравился в прошлом году. Того, дорогого, что не так-то просто продать. Но утром пришел темноволосый джентльмен и забрал все – не оставил даже самого малого лоскутка.

– Не соизволит ли графиня выбрать что-нибудь красных тонов? – предложил он.

– Чтобы ярче казались веснушки?

Но купец не понял ее шутки.

Со времен первых ярмарок сложилась традиция на период празднеств выносить из церкви на площадь статую святого Урбано – покровителя деревни, а в сумерках водружать ее на прежнее место в пыльную нишу. Когда подошла Франческа, большинство соседских девушек заняли места в процессии. Графиня раскраснелась и запыхалась от быстрого шага, но предвкушала момент, когда святой окажется в церкви и она до начала танцев уйдет в замок. Корзина с ее скромными покупками оставлена у привратника. Нужно только откланяться и можно идти.

Франческа заняла место во главе процессии и достала из бархатной сумочки тяжелую кружевную золотую вуаль. Но когда крепила ее к волосам, ощутила, как немеет затылок.

Кто-то смотрел ей в спину.

Франческа тут же вспомнила о Симоне Мальвиле и его обещании приехать на ярмарку. Здесь наверняка находились соглядатаи – это естественно для большого сборища людей во время войны. Но она не заметила никаких подозрительных глаз, следящих за ней из-под маски. Однако инстинкт заставил ее обернуться.

Народ по-прежнему шествовал попарно и не обращал на нее ни малейшего внимания. Только сельский священник окликнул:

– Графиня! – и дал знак трогаться вперед.

Кто-то вложил ей в руку зажженную свечу, и она присоединила свой голос к хору поющих «Аве, Мария». Когда-то давно Франческа любила этот праздник. Любила вместе с другими детьми смотреть на ангельски светлую, златокудрую Бланш, которая возглавляла шествие, как она сейчас. Жизнь казалась загадочной в убранстве восковых свечей, запахе фимиама и разносившихся в тишине холмов распевов в церкви Святого Георга. В ее мирном покое не было места ни чуме, ни одиночеству, ни черноволосому англичанину-кондотьеру, который разбил ее счастье.

«Ах, Ги, – про себя взмолилась она, вступая в прохладную торжественность церкви. – Спи. Спи до тех пор, пока твой брат не уедет отсюда».

Когда Франческа снова оказалась на улице, ее слуха коснулись звуки музыки. Традиция требовала, чтобы каждый – будь то знатный или бедняк – танцевал на веселом закрытии ярмарки. Маленький оркестрик, украсив себя чем попало, расположился подальше от церкви. И совершенно напрасно: фальшивая музыка была настолько бесшабашно зажигательной, что закружились бы в танце даже звезды.

Эта музыка звала, будто приплясывала за спиной на пустой брусчатке. А безлюдные улицы лишь кое-где освещали случайные фонари. Франческа подумала, что могла бы немного повременить и уйти с кем-нибудь еще. С кем-нибудь из замка.

Соблазн. Она могла бы потанцевать...

Франческа решительно выбросила эту мысль из головы. Столько лет она одна в Бельведере и должна понимать свой долг. Она нужна матери. Не исключено, что падре Гаска совершил открытие. Она незамужняя дама, к тому же обедневшая. Быстро стареет, и нет времени на...

– Потанцуйте со мной, Франческа. – Голос был низким и прозвучал так близко, что дыхание незнакомца коснулось ее щеки. Но она не испугалась. Как и в ту первую ночь, когда он с ней заговорил. Только насторожилась. Как любой человек, который имел дело с таким могучим противником.