Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж

— А мне кажется, что Рэчел выглядит прекрасно с тех пор, как появился ребенок, — сказал Майк. По его лицу расплылось выражение искренности, делавшее его похожим на Тони Блэра. Кэт никогда не видела брата таким. Она не была уверена, идет ли ему это. — В любом случае, Том — спокойный мальчик. Никакого шума. Думаю, материнство… смягчило Рэчел.

— Скорее, размягчило ее мозги. — Лаура вернулась, неся горячее.

На лице Майка появилось отсутствующее выражение, и Кэт сразу вспомнила, как ее раздражает его глупая улыбка.

Лаура сердито раскладывала рагу по тарелкам, подогретым в духовке.

— Передай, пожалуйста, сестре, Майкл, — велела она.

— Конечно, дорога-а-ая! — Майк уронил тарелку на стол и яростно выругался, засунув большой палец в рот.

— Позволь мне, — предложил Джордж, беря тарелку салфеткой, словно прихваткой.

— Ах, простите! Я не сказала, что тарелки горячие? — воскликнула хозяйка.

Она совсем не выглядела виноватой.

К половине двенадцатого глаза Кэт уже закрывались, стол был усеян белыми комочками воска, которые Майк собирал со свечей, а разговор перешел от Джереми Пэксмена к Джереми Клэксону[18].

— Кто-нибудь хочет кофе? — спросила, поднимаясь, Лаура.

— Да, пожалуйста, — отозвалась Кэт. — Тебе помочь?

Она прекрасно знала, что невестка откажется.

— Нет, нет, — ответила та, широко улыбаясь. — Загляну проверить Тома, пока закипает чайник. Хорошо?

Она поспешно вышла.

— Для людей, которые носят такие джинсы, у меня всегда есть время, — вполне серьезно говорил Майк Джорджу. — Хотя они могут снизить количество спермы, если потерять осторожность… Почему ты смеешься?

— Убираем со стола? — Кэт подняла глаза и увидела, что Алекс собирает тарелки.

— О, да, конечно.

Они поставили мелкие тарелки в салатницы, салатницы в суповые тарелки, а суповые тарелки в широкие блюда — Лаура любила, чтобы посуду собирали компактно, — и отнесли их в кухню, где Майк открывал пятую бутылку вина.

— Я уверена, Лаура слишком скромна и ничего тебе не сказала, — доверительно произнесла Алекс, когда они загружали тарелки в посудомоечную машину. — Но, может быть, ты заметила, что здесь есть… разногласия. Даже я не всегда могу это отследить. Это почти неуловимо.

— Эээ, немножко. Но Майк в любом случае обращается со мной как с пятилетней. — Кэт покраснела. — Как ты, может быть…

Алекс сочувственно закатила глаза.

— Ну, знаешь, последние шесть месяцев Майк пытается убедить Лауру завести ребенка и оставить работу. А Лаура не хочет. И нам всем немного неловко. Особенно если учесть, что малыш Рэчел — ты помнишь Рэчел со свадьбы? — ее малыш такой очаровашка.

— Не думаю, что дети Майка попадут в эту же категорию, — возразила Кэт, выскребая остатки салата в помойное ведро.

— Знаешь, Майк последнее время часто рассказывает, что ваша мать завела детей очень молодой и была счастлива, когда вы были маленькие.

Кэт перестала скрести и недоверчиво посмотрела на Алекс. Майк вел себя невероятно.

— А теперь наоборот, она огорчается. Ты видела нашу мать? Она лает. Признает это и сама. И ругается. Мы с Майком узнали от нее много слов, помогающих доводить друг друга.

— Но тогда ты понимаешь, почему Лаура не хочет детей. У нее просто сумасшедшие родители: мисс Скарлетт-1962 и человек, поставивший «Дядю Ваню» с голыми актерами. Мягко говоря, не совсем обычная семья, — Алекс включила посудомоечную машину и присела на край стола. — Ты надолго приехала?

Кэт застонала.

— Пожалуйста, не начинай. Я не знаю. У меня нет здесь знакомых. Я даже не хочу жить в Лондоне. И, видит бог, уж точно не хочу жить в таком маленьком доме, пока мой безумный братец горит жаждой размножения, а невестка от него отбрыкивается. Мне так нужно, чтобы Джайлс — мой парень — был здесь, а он удирает! Если бы не он, я бы даже… О, черт! — Она опустилась на табуретку. Ноги ее дрожали. — Ты понимаешь, что это первый нормальный разговор с тех пор, как он…

В горле Кэт поднялся комок. Она не могла говорить. Закрывая рот рукой, она пыталась не зарыдать.

Алекс примостилась рядом и сочувственно обняла ее за плечи. Неожиданная доброта человека, которого она даже не знала, вызывала у Кэт желание плакать.

— Бедняжка, бедняжка. Слушай, иди-ка наверх, ополосни лицо, чтобы Майк не заметил, что ты расстроена. Когда спустишься, обещаю, мы что-нибудь придумаем, — сказала Алекс и легонько подтолкнула ее. — Иди.

Кэт, полная благодарности, побежала наверх поправить потекший макияж. Майк обязательно ей на него укажет. Мама положила ей множество ватных подушечек, их остатки лежали в рюкзаке в комнате. Распахнув дверь, Кэт увидела Лауру. Склонившись над переносной кроваткой, она тыкала малыша ручкой зубной щетки.

— Просыпайся, ради бога! — шипела она. — Заори или еще что-нибудь, маленький гад! Ты же умеешь это делать! Я не хочу отвисших грудей и варикозных вен! Не хочу становиться как моя мать!

Кэт кашлянула, и Лаура обернулась, сжимая Щетку в руке.

— О, привет! — она покраснела. — Разве не прелесть? Маленький Том! Ммм, миленький!

Она лицемерно пощекотала его подбородок. Том продолжал тихо сопеть и пускать пузыри. Кэт заметила, как рука Лауры судорожно потянулась вытереть слюни с распашонки.

И, во второй раз за два дня, Кэт добровольно отреклась от знакомого, но ужасного, и шагнула в полную неизвестность.