Очарованный красотой - Патриция Пелликейн

Джаред проследил за ее взглядом, но, вместо того чтобы вскочить и, краснея, исправить свою оплошность, остался в той же позе.

– Не стоит краснеть, Фелисити. Скоро вы увидите гораздо больше.

Фелисити не могла себе представить, куда уж больше, и не посмела спросить.

– Я хочу, чтобы вы ушли отсюда! – В голосе ее послышалось отчаяние.

– Хорошо, но я не двинусь с места, если не получу поцелуя, – ответил он и без дальнейших предупреждений взял то, чего хотел. Этот поцелуй оказался не похож на предыдущий. В нем не было нежности. Джаред поцеловал ее крепко, властно и быстро. И, слава Богу, потому что Фелисити поняла: продлись эта мука еще хоть секунду, и она опозорила бы себя, все-таки прикоснувшись к его обнаженной груди.

Девушка вздохнула, не заметив даже, сколь красноречив ее вздох. Ведь только что она пережила одно из самых чудесных ощущений и теперь раздумывала: сколько же существует способов целоваться?

Джаред лишь глянул с улыбкой в ее круглые глаза и принялся собирать свои вещи. Он правильно понял, о чем она подумала, и мысленно пообещал, что очень скоро она сама все узнает.

Фелисити так и не легла спать в ту ночь, несколько часов кряду хромая через холл от своей спальни к отцовской и обратно. Лихорадка не утихала, во всяком случае, это было почти незаметно. Впрочем, больной, казалось, спал глубоко и спокойно, а кожа вокруг раны уже не была такой опухшей и алой, как до операции. От всей души надеясь, что рана все-таки заживает, Фелисити пожалела, что так мало разбирается в анатомии. А вдруг нагноение начнется вновь? Как долго надо ждать, прежде чем появится уверенность в выздоровлении отца?

Сменив припарку на ране, она отправилась в кухню, чтобы приготовить следующую. Заодно смочила полотенца, чтобы остудить лоб и плечи больного. Прошло еще часа два, прежде чем Фелисити опустилась в кресло, пытаясь хотя бы несколько минут отдохнуть.

В этом самом кресле на рассвете Джаред и обнаружил безмятежно спящую девушку. Доктор бегло осмотрел пациента. Жар немного спал, но больного все еще лихорадило. Джаред понял, что не ошибался: причиной высокой температуры был абсцесс. Когда рука немного заживет, лихорадка отступит.

Надо было переодеть больного и положить новые припарки, но сначала он хотел уложить Фелисити в постель.

Взяв ее на руки и прижимая к груди, Джаред направился через холл в ее комнату. Она даже не заметила, что ее потревожили, и только поудобнее положила голову, уткнувшись лицом ему в шею.

Войдя в спальню Фелисити, Джаред присел на кровать. Медлить было некогда. Предстояло еще очень много дел, его ждали страждущие больные. Разум требовал помнить о долге, но тело повелевало совершенно иное…

Фелисити было так удобно, так покойно у него на руках! Ничего не случится, если он подержит ее всего одну минутку.

Рука его пошевелилась и убрала густую прядь волос, дан возможность губам прикоснуться к соблазнительно теплой шее девушки. Разумеется, он и прежде догадывался, насколько она сладостна, ощущал манящий аромат, исходивший от ее кожи. Но все равно не подозревал, что Фелисити может оказаться столь милой и желанной.

Во сне она застонала и пошевелилась, даже не догадываясь, как ей понравилось его прикосновение. Потом она убедит себя, что это был лишь сон. Возможно, очень хороший сон, но все-таки не явь.

Он провел губами вдоль ее шеи и подбородка, скользнул по манящей сладости губ, но не стал целовать ее. Для этого она должна проснуться. Джаред хотел ощутить, как она ответит ему. Он просто жаждал этого. И не только этого.

Уокер понял, что теряет контроль над собой. Несмотря на все усилия воли, страсть разгоралась. Вскоре он уже позабыл о собственной клятве не трогать ее, даже не смотреть… Пальцы его сами развязали тесьму ночной рубашки, и губы приблизились к мягкой гладкой коже. Он застонал от блаженства. Как же ему хотелось двинуться дальше по этому преступному пути! Она была так восхитительно нежна и сладостна!.. Невероятным усилием воли капитан Уокер сделал то, чего хотел меньше всего на свете: встал с кровати, подняв Фелисити на руках. Через секунду она уже свернулась калачиком на мягкой постели, и Джаред укрыл ее легким летним одеялом.

Тяжело дыша и проклиная себя за безумство, капитан закрыл за собой дверь. Что за глупость с его стороны! Ведь после нескольких украденных мгновений блаженства ему предстоит долгие часы усмирять бунтующую плоть.