Веронские любовники - Кэтрин Спэнсер

– Напротив, мне очень стыдно. Я считал себя воспитанным человеком, но сегодня днем вел себя как дикарь. В порыве гнева я угрожал человеку, который был всего лишь несчастным посредником. Я и сам бываю таким, когда что-нибудь получается не по-моему.

– Но почему, Нико? – Хлоя опустилась за стол, сбитая с толку его словами. – Когда мы были женаты, ты страстно желал достичь успеха. Ты добивался его так решительно, что это граничило с одержимостью. Почему же теперь, когда ты преуспел, тебе этого недостаточно? Почему для тебя так важно, что ты не сумел купить еще один корабль?

– Это имеет огромное значение, – убежденно заявил он, – потому что в данном случае не просто сорвалась очередная сделка, в результате которой Нико Моретти лишился своей новой игрушки. Здесь начинает сказываться эффект домино. Мой агент в Ванкувере Донна Мелино продала места под контейнеры на новом судне. И теперь я не смогу выполнить свои обязательства. Репутация моей фирмы поставлена под угрозу. Придется найти другие суда для размещения этих контейнеров, а это солидные издержки для моей компании.

– А деньги много для тебя значат?

– Конечно, я придаю им большое значение, – сказал он, садясь рядом с бывшей женой. – Ведь деньги сделали меня тем, кем я стал теперь. И потом, я имею дело с товарами, и никакой романтики.

– И ты доволен? – спросила Хлоя.

– Меня это вполне устраивает, – ответил Нико с неизбывной печалью в голосе и во взгляде. – Любовь зажигает огонь в твоем сердце, но проходит время, и ты оказываешься выжатым до последней капли. Судьба отбирает у тебя то, что ты ценишь превыше всего на свете, и обращает это в прах. Если же обзаводишься вещественными благами, ты сам властен над своей жизнью. Деньги спокойно лежат на банковском счете, и ничто не ранит твою душу.

– Прости меня, Нико! – судорожно прошептала Хлоя, обхватив его ладонь обеими руками. Господи, почему, когда умер Лучано, она так переживала собственную боль, но никогда не вникала в то, что чувствовал ее муж?

– Ничего страшного. – Неправильно поняв ее, Нико посмотрел на Хлою отсутствующим взглядом. – Я справлюсь с этой неудачей. К счастью, дело только в деньгах. Если даже я потеряю свой капитал, всегда есть шанс заработать еще.

– Но достаточно ли этого, чтобы сделать тебя счастливым?

Нико сжал тот палец, на котором у Хлои было надето кольцо, подаренное Бейроном.

– А ты сама довольна всем, что имеешь? Этим богато выглядящим глянцевым домом, своей работой? Этим кольцом с крупным бриллиантом? – Его бывшая жена вздрогнула и попыталась отдернуть свою руку. – Счастлива ли ты с мужчиной, который преподнес его тебе?

– Что, если я скажу, что нет? – честно созналась Хлоя и снова вернулась к вопросу, который она задавала Нико прошлым утром: – Как бы ты посоветовал мне поступить в такой ситуации?

– Зачем спрашивать меня, Хлоя, когда только ты одна знаешь ответ?

– Затем, что я боюсь ответа, – произнесла она дрожащим голосом. Та стена, которую Хлоя столь тщательно возводила между ними, вдруг обрушилась под внимательным испытующим взглядом Нико. – Поскольку, невзирая на все происходящее, боюсь, что все еще люблю…

Раздался оглушающий гром, и Хлоя испуганно замолчала.

– Что ты хотела мне сказать? Скажи, причем смотри мне в глаза!

Хлоя больше не могла загадывать шарады. Плевать на гордость и приличия, правильно это или неправильно.

– Я все еще люблю тебя! И боюсь, что всегда буду любить! Вот! Теперь ты доволен? – вырвалось у нее со стоном.

Нико молчал. Пауза затянулась настолько, что Хлоя едва не умерла со стыда. Куда она полезла со своей чрезмерной импульсивностью!

– Ответь хоть что-нибудь, – пробормотала она наконец. – Скажи мне, что я дура, истеричка. Только прекрати эту пытку ожидания!

– У меня нет слов. Все, что я могу тебе предложить – это…

И Нико обнял ее так, будто имел на это полное право. Хлоя подалась к нему с готовностью, поскольку чувствовала, что все правильно, что так и должно быть.

Губы Нико были теплыми, нежными, ласковыми. Они возвращали Хлое забытый вкус к жизни, стирали время, заглушали голос совести. Его поцелуй вселял в нее смелость.

Снаружи в окно продолжал стучать дождь, и в сердце Хлои, словно эхом, отдавалась его дробь. Кровь пульсировала в венах. Снова ее, как когда-то давно, поглотило почти болезненное глубочайшее желание ощутить сейчас же всю полноту жизни.

Вчерашний день поблекнул и растворился в закоулках памяти. Завтра тоже не существовало. Ничто не имело значения, кроме того, что происходило с ними в этот миг.