Черный рыцарь - Тереза Медейрос

— Они не годятся для настоящего поединка, но для нас сойдут. Нам лучше уйти в лес. Если Гарет увидит, что я, вместо того чтобы учить, сражаюсь с тобой на копьях, достанется обеим.

Она хитро посмотрела на Ровену сквозь спутанные волосы.

— Не представляю, чтобы он тронул тебя хотя бы пальцем.

Марли зацепила пальцем Ровену за ворот и приблизила се лицо к себе.

— Ты небось считаешь, что это мне не повредило бы?

Ровена, робко кашлянув, заметила:

— Гарету уже поздно воспитывать тебя. Может быть, твоему папочке следовало заниматься этим, когда ты была еще маленькой.

— Мой отец никогда не находил времени наказывать меня. Он был слишком занят, подлизываясь к драгоценному сыночку. — Марли толкнула ее в направлении к барбикону[3]. — Вперед, дерзи щенок! Мы разобьем армии Саладина и прольем кровь язычников, пока еще не погас этот день!

Зараженная духом игры, кипевшим в Марли, Ровена выступила маршем вслед за нею, обходя заостренные деревянные колья, вбитые в землю вокруг замка.

Дождь, сопровождавший прибытие Ровены в Карлеон, оплакивал последний вздох уходящего лета. В чистом прохладном воздухе ощущались первые приметы осени. Листья на деревьях становились хрупкими, все больше приобретая оранжевый и желтый оттенки. Марли привела Ровену на поляну, заросшую папоротником, полную запахов влажной земли и умирающего лета.

Ровена подобрала свои юбки и связала их вокруг пояса. Марли нахлобучила шлем на голову Ровены приведя ее в растерянность от непривычной темноты наполненной острым запахом металла. Не успела Ровена дотянуться до забрала, как мощный удар отозвался в ее голове звоном, перемежающимся с адским боем колоколов. Оглушенная, она села на землю.

Дрожащими руками она сорвала с себя шлем. Марли стояла в двух метрах от нее, держа копье, как щит, поперек тела.

Ее смех был подобен низкому рокоту мчащегося потока.

— Неужели я выглядела такой же глупой, когда ты ударила меня по голове тогда в лесу?

Ровена прижала руки к ушам, стараясь избавиться от мучительного гула. Потом посмотрела на Марли, сузив внимательные глаза.

— Намного глупее.

Посмеиваясь, Марли натянула свой шлем. Копье в ее руках заиграло, и Марли ринулась на Ровену. Ровена перехватила копье одной рукой, надевая другой шлем с открытым забралом. Она едва успела прикрыться своим копьем, как Марли сбила ее с ног. Марли с ревом пронеслась мимо. Ее копье боком ударилось о копье Ровены, по счастью, пройдя мимо. Прежде чем она успела порывисто вдохнуть воздух, Марли вновь бросилась в атаку.

Так продолжалось до вечера. Ровене пока удавалось лишь иногда уклоняться от удара и падать. Однако она испытывала охватывающую ее радость триумфа каждый раз, когда ее копье хоть на мгновение замедляло атаку Марли. По команде Марли она опустила забрало и смотрела сквозь узкие щели на мир, разделенный на пестрые пятна леса и темную фигуру Марли, все бросавшуюся и бросавшуюся на нее. Она вставала на ноги после очередной атаки, пошатываясь и ощущая боль во всех мышцах. Вдруг Марли замерла на месте. Ее голова была повернута в сторону леса позади Ровены.

Марли поспешно сдернула с головы шлем.

— Добрый день, дорогой брат. Мы думали, ты отправился воровать фазанов, которых она так любит.

Ровена обернулась и, не видя в шлеме Гарета, сделала реверанс ближайшему дереву.

Голос Гарета слышался откуда-то слева.

— Мне пришлось подавить свою любовь к грабежу, когда я услышал, что в лесу схватились два могущественных дракона. Ты-то привыкла к таким проказам, а кто это там в шлеме? Не думаю, чтобы это была Данла.

Гарет снял шлем с Ровены, и золотистые волосы рассыпались по ее плечам. Она вновь присела в реверансе.

— Добрый день, сэр Гарет. Надеюсь, мы не вызвали вашего недовольства.

— Боже сохрани, — пробормотала Марли. Гарет заправил прядь волос Ровены ей за ухо. Его глаза сверкали под темными бровями.

— Ты не ранена?

Ровена отрицательно потрясла головой.

— Тогда у меня нет никаких причин быть недовольным.

Марли насмешливо фыркнула.

Пальцы Гарета скользнули под рукав Ровены, нащупав багровеющий синяк. Брови его нахмурились, глаза потемнели. Он уставил палец на Марли:

— Все сказанное относится только к Ровене. Тобой же, напротив, я чрезвычайно недоволен.

Марли обмякла, шутливо изобразив обморок.

— Умоляю простить меня, милорд. Я трепещу от одной мысли о вашем недовольстве.

Ровена захихикала, торопливо перейдя на притворный кашель, поскольку Гарет, продолжая хмуриться, повернулся к ней.

— Вы обе отправитесь спать сегодня без ужина за ваши опасные игры.

Ровена приуныла.

Марли самодовольно подошла к Гарету.

— Не думаешь ли ты, что я уже вышла из того возраста, чтобы посылать меня в постель без моего супа? Ровена, по крайней мере, в постели может полакомиться тобой. Это несправедливо. — Она потрепала его за бороду. — Что это ты так покраснел, дорогой мой братец?

Гарет схватил сестру за запястье. Ее пальцы согнулись, как будто она хотела впиться ногтями в его лицо. Гарет отбросил ее руку.

— Будь ты проклят. — Мрачный голос Марли, бормочущий проклятия, заставил Ровену содрогнуться. — Дьявол побери вас обоих. — Она яростно взмахнула копьем в воздухе и убежала в лес.

Ровена покачала головой:

— Боюсь, ваша сестра не очень-то любит меня.

Гарет усмехнулся.

— Марли никогда не любила никого, кроме меня. — Увидев удивленный взгляд Ровены, он добавил: — Разве ее нежное отношение ко мне не очевидно?

Они оба засмеялись. Напряжение Ровены рассеялось.

Смех Гарета быстро растаял, оставив лишь горькую улыбку сожаления.

— Марли любит и ненавидит меня с одинаковой страстью. Когда ей исполнилось шесть лет, она обрезала волосы, чтобы походить на меня. Отец не обратил на это никакого внимания. Он лишь потрепал ее по голове и заказал ей новый наряд. Она тут же разрезала его, чтобы сделать воздушного змея, которого запускала с самой высокой башни. — Гарет оставил вспоминания о прошлом и обратился к Ровене:

— Пошли. Я проведу тебя обратно в Карлеон. С этим шлемом под мышкой тебя того гляди примут за попавшегося грабителя. Какого-нибудь обедневшего барона, которого ведут к владельцу замка для справедливого возмездия.

Ровена пошла по тропинке пружинящим шагом, едва не прыгая от избытка радостных сил, вливавшихся в нее с этими первыми днями осени.

— А этот господин замка — он великодушный человек?