Под созвездием Южного Креста - Маргарет Уэй

— Ну что, сильно я изменился? — Берн быстро повернулся к ней, поймав с поличным.

— Извини. Я слишком на тебя глазела?

— Немного.

Она повела головой, словно желала вынырнуть из водоворота, который грозил вот-вот затянуть ее.

— Я думала, как знакомо мне твое лицо и… как незнакомо. Если ты понимаешь, о чем я. — Она запнулась.

— Ну… мы никогда не чувствовали себя сверстниками. По возрасту ты ближе к Джоэлу.

— Как он поживает? — спросила Тони.

— Вообще-то он в восторге оттого, что ты вернулась домой.

— А почему ты говоришь таким тоном, как будто думал, что я не приеду?

— Раньше ты не очень-то вспоминала о нас. — Упрек прозвучал резче, чем он хотел, но — черт побери! — она слишком сильно на него действует! Он ощутил прилив физического желания, смешанного с глубоко запрятанной неприязнью, а также — стремление побыстрее покончить со всем этим.

Удар попал в цель. В глазах Тони блеснули слезы, голос упал до шепота, словно она говорила сама с собой.

— Нам не будет прощенья, да?

Ну и глаза, думал Берн. Темно-синие, с фиалковым отливом.

— Дело прошлое, — буркнул он. — Было и прошло.

Наступило молчание.

— Я считаю иначе, Берн. — Ей захотелось поговорить откровенно, все выяснить, но в жизни Зоэ имелись моменты, которые следовало сохранить в тайне. — Ты многого не знаешь. Зоэ жила под своей девичьей фамилией. Это ужасно все осложнило. Мы путешествовали по морю, и, когда получили, наконец телеграмму, было уже слишком поздно. — Она замолчала, опасаясь наговорить лишнего и подвести мать еще больше. Зоэ обладала поразительной способностью принимать неверные решения. В течение многих дней она скрывала от Тони печальное известие, борясь с собственными демонами.

— Объяснение не слишком убедительное, — сухо произнес Берн.

Тони поморщилась, словно от физической боли.

— Мы до сих пор скорбим и сожалеем, что все так получилось.

Серые глаза оценивающе смотрели на нее, будто желали проникнуть ей в душу. Похоже, результат оказался отрицательным.

— Прости, Тони, но в это трудно поверить. Зоэ с такой легкостью бросила твоего отца…

— Я что, должна исповедаться? — Ее нервы натянулись как струны.

— Уж, конечно, не мне, — отрывисто бросил он. Она все ближе подбирается к нему, прямо под кожу проникает.

— Я не хочу постоянно чувствовать твое осуждение, Берн. Мы же скоро станем родственниками.

— Разве я демонстрирую осуждение? Не заметил. Ты очень красива, Антуанетта. — Он бросил на нее взгляд, который пронзил ее насквозь. — Париж тебя отшлифовал.

— Я говорила не о своей внешности, — грустно возразила она. Господи, порой ее внешность становится явным недостатком! Она решила сменить тему, побеседовать о чем-нибудь другом, не вызывающем отрицательных эмоций: — Кейт, наверно, очень волнуется?

— Еще бы, свадьба на всех нас действует! Первая свадьба в Касл-Хилл со времен дедушки. Родители поженились в Сиднее, как ты знаешь.

— Мой папа был свидетелем. Есть какая-то неизбежность в том, что наши семьи вот-вот объединятся. Кейт и Керри всегда дружили. От них исходило такое тепло, когда они были вместе. Думаю, вполне естественно, что они полюбили друг друга. Им повезло.

— Ты, конечно, и сама не раз влюблялась?

— Мне так казалось. Раз или два. Ничего не вышло.

— Вот и не торопись, — посоветовал Берн. — Брак — это огромный риск.

— Хочешь меня поддеть?

— Вовсе нет, — возразил он. — У тебя в запасе масса времени. Как поживает Зоэ?

Тони сжалась, точно пытаясь защититься.

— Она сейчас гостит у друзей.

— Кажется, в Марокко? — осведомился Берн. Тони кивнула.

— Да, на вилле. Очень красивый дом, во французском колониальном стиле, окруженный пальмами, кедрами и оливами. По стенам вьются розовые бугенвиллеи.

— Тебя послушать — очень красиво. Я так понял, ты там тоже гостила?

— Да, недавно, — подтвердила она. — С Патриком, очередным поклонником моей матери, который собирается на ней жениться.

— Да ну? — Он изобразил удивление. — Конечно, такое трудновато, даже для Зоэ. Что думает об этом ее муж?

— Заткнись, Берн! — вспылила Тони.

— Нет, в самом деле. — Он холодно улыбался. — Существуют же определенные правила.

— Мама терпеть не может жить по правилам. И потом, Клод смирился с мыслью, что он ее потеряет. Он гораздо старше.

— Значит, вот в чем дело, да? — Его блестящие глаза казались твердыми, как алмазы.

— Для Зоэ — да. Если что-то не получается, значит, нечего и продолжать.

— Конечно, надо добиваться счастья любой ценой. Полагаю, Патрик богат?

Догадка оказалась верной.

— Разумеется, богат. Мы оба знаем, что Зоэ должна иметь деньги.

— Похоже, на тебя она денег не жалела. — Его взгляд отметил ее ухоженность, красивое дорогое платье.

— Я не жила за счет матери или ее мужей, — заносчиво произнесла Тони. Для нее это был вопрос чести.

— Извини. Как я понимаю, ты следовала за ними по всей Европе. Между прочим, приобрела небольшой акцент. Совершенно очаровательный.

— Ты очень удивишься, если я скажу, что говорю по-французски как на родном языке?

— Нисколько не удивлюсь. Чем же ты занималась в Париже?

В его глазах читался обидный намек.

Очевидно, он не может представить Тони в роли школьной учительницы английского языка, а ведь именно этим она и занималась — и весьма успешно. Подрабатывала немного фотомоделью, в основном демонстрируя свои длинные светлые волосы.

— Когда-нибудь расскажу, если тебе действительно интересно.

— А почему не сейчас?

— Думаю, ты предубежден против меня.

— Вообще-то ты еще ребенок. — Неправда. Как же сильно она на него действует! — В конце концов, мать увезла тебя, когда тебе было всего семнадцать. Керри очень по тебе скучал. Ты это понимала? Особенно после смерти твоего отца.

Ее голос дрогнул.

— Этого не должно было случиться…

— Верно, — согласился он, его красивое лицо омрачилось. — Эрик перестал ценить жизнь. На него очень сильно подействовал развод.

— Я любила отца, Берн. — Тони опустила голову, в голосе звучала неподдельная печаль.

— А он уж точно любил тебя.

— Я была убита, когда узнала. — В действительности она испытала сильнейший шок, кричала, осыпала мать истерическими упреками.