Почувствуй это снова - Ольга Вечная

Его взгляд скользит по моим губам, подбородку. Касается шеи, он ощутимый, от него кожу покалывает крошечными иголочками. Я гашу порыв проверить, не осталось ли визуальных следов, и невозмутимо произношу:

– Мы слишком недолго друзья, чтобы делать друг другу секретные одолжения.

Кровь ударяет в лицо, аж щеки печет.

«Секретные одолжения»? Серьезно, Юля?!

Матвей смотрит на часы. Склоняет голову набок, чуть прищуривается. Потом пытается поймать мой взгляд, но я та–ак сильно интересуюсь проходящей мимо женщиной в ярко–зеленом костюме, что его попытки смутить терпят фатальный крах.

Во всем этом флирте я мало смыслю, не хватает опыта. Но и сдаваться без боя не планирую.

– Минуты три... – тянет Матвей. – Да, для секретных и правда пока рановато. Подождем полчасика?

Усмехаюсь.

– Ладно, рассказывай, что хотел.

– Но ты согласна?

– Нет! – выходит, увы, с восторгом.

Он качает головой и проводит по губам, как бы застегивая их на молнию. Но ведь так нельзя делать! Я уже заинтересовалась! Не удерживаюсь и хохочу вслух, а потом краснею еще больше. Когда мы в последний раз вот так шутили? Болтали о ерунде, подкалывали друг друга? Не помню.

Последние месяцы отношений были похожи на нескончаемое кровопускание и вспарывание нутра наживую.

А ведь именно с легкости у нас всё и начиналось. Матвей ходил за мной по пятам, звал куда угодно, лишь бы побыть вместе. И болтал. Постоянно, без остановки, иногда полные глупости. Мне всегда было интересно.

– Ладно, говори, – сдаюсь. – Я не могу отказать своему хищному любопытству.

– Подарок нужно выбрать. А со вкусом у меня не очень. Поможешь? – говорит запросто.

Подарок? Губу прикусываю, чтобы она дрожать не начала. У меня день рождения скоро. Первого января. О нем всегда все забывали, кроме родителей и Матвея.

Ну что за дурочка! Он только рот открыл, а я уже всё себе вообразила.

– Звучит не смертельно, – морщу лоб, размышляя. – Хорошо, давай.

– Круто. Идем?

– Да, минуту.

Беру телефон и быстро печатаю: «Любаша, не приезжай, пожалуйста! Я с Матвеем».

Он поднимается с места относит поднос. Мой телефон вибрирует.

«Что?!»

«Потом расскажу. Прости–прости».

Неудобно получилось, но Люба поймет. Она моя самая лучшая подруга, мы с десятого класса не разлей вода. А потом, как поступили в один вуз и попросились в одну группу, — так и вовсе всюду вдвоем. Люба была свидетельницей зарождения наших с Матвеем отношений. И разрыва. Наверное, никто не знает о нас с ним столько, сколько она.

Поднимаюсь, беру сумку, пакет свой тяжелый.

– Помочь? – Матвей протягивает руку.

– Нет, спасибо! – нервно. Прижимаю к себе витамины. – Мне нормально.

Он не настаивает. Мы покидаем территорию фудкорта, идем по широкому коридору торгового центра. Наверное, я должна чувствовать нечто сродни дежавю: мы тысячи раз вот так же шли за покупками. Но ничего подобного.

Всё иначе. Эмоции другие. То, что еще недавно казалось обыденностью, сейчас вызывает трепет и авантюрное предвкушение.

– Как поживает Римма Владиславовна? – спрашиваю о его бабушке.

Родители Матвея погибли в автомобильной аварии семь лет назад. Ужасный несчастный случай – вылетели с трассы из–за сильного гололеда. С тех пор он был сам себе предоставлен. Моим родителям не нравилось, что он торчит у нас каждый день допоздна. Они утверждали, что он плохо воспитан.

– Приходи в гости как–нибудь. Думаю, она будет рада, – нейтрально отвечает Матвей.

– Раз уж мы теперь друзья, то может, и зайду. Как–нибудь, – добавляю абстрактно.

Мы минуем спортивные отделы и добираемся до рядов с ювелиркой. Я окончательно убеждаюсь: праздник не у какого–нибудь его братана. Пацанам с качалки брюлики не дарят.

Матвей разводит руками и театрально вопрошает:

– Куда дальше?

– Смотря что мы ищем, – уточняю. –И какой бюджет.

– Думаю, цепочку с кулоном, – выдает Матвей, чуть поразмыслив. – Как думаешь, хороший подарок? – и смотрит. Смотрит. Смо–отрит, мать его, Господи!

Меня кидает в жар. Ручку пакета сжимаю крепче, ногти в ладонь впиваются. Однажды я подарила Матвею свой любимый кулон, который тот потерял почти сразу. Я не сердилась ни капли — бывает. Он ведь не специально. Матвей сам переживал и пообещал, что однажды, когда разбогатеет, купит мне другой.

– Замечательный. А для кого?