Ведьма и эльф - Зоя Майская

Ознакомительный фрагментУ мужчин подобный дар в почёте, все лучшие боевые маги - стихийники. Вот только никто не даст женщине в руки оружие. К тому же я постаралась убедить герцога, что талант мой с изъяном, и управлять им толком я не могу. Зачем мне это было нужно? Чтобы поддержать образ бесполезной девчонки-неудачницы, забитой и не очень умной. Так жилось гораздо проще.

Ничего удивительного, что никто из сопровождающих не заговаривал со мной. Для них я не спутница, а лишь ещё один дар, который они везут эльфам. Как та шкатулка из красного дерева со звёздным камнем внутри. Или меч эльфийского лорда, снятый людьми с его мёртвого тела ещё четыреста лет назад.

Лишь компаньонка, назначенная ради соблюдения приличий, обращалась ко мне при необходимости. Да стража не спускала глаз – вдруг задумаю бежать.

В этот раз условия перемирия были невыгодны нашей стороне, но уже в самом конце затяжного конфликта эльфам удалось захватить одну из стратегически важных крепостей. Меч, камень и возмутительные требования к кандидатуре невесты - это лишь часть последствий мирных переговоров.

Вот только эльфы ещё не знают, что едет к ним не принцесса Кисара… Король Рорх не спешил рассказывать вчерашним врагам, что у людей нашлась ещё одна девушка королевских кровей с волшебным даром. Пока это не известно нелюдям, переиграть свои требования они не могут.

Никого в этой ситуации не волновало, что будет со мной. Даже отец согласился на эту авантюру почти с облегчением. Теперь я - не его головная боль.

Но эльфы поймут, что привезли им не красавицу Кисару, обладающую редким даром исцеления, а всего лишь внебрачную дочь герцога Руэмара, и будут не в восторге.

Не верю, что их всерьёз волнует внешность невесты. Что я, что Кисара и рядом не стояли с эльфийскими леди, но вот магический талант принцессы мог бы обеспечить ей место при дворе короля Ольмирьяра. А я со своей непредсказуемой магией им едва ли буду нужна.

Мысли о том, чтобы раскрыть эльфам свою настоящую силу, я не допускала.

Если я переживу встречу с Альвэйром, ведьму-неудачницу, может быть, пощадят и позволят ей жить в эльфийских землях. Это наилучший расклад. Говорят, женщины у эльфов независимы и имеют право голоса.

А вот, если они узнают о моих настоящих силах, то убьют, не задумываясь. Как убили бы и люди, если бы истина стала известна.

Командир отряда поднял руку вверх, и колонна остановилась. Посланцы, отправленные вперёд два часа назад, вернулись и сообщили о том, что эльфы уже прибыли и завершили приготовления со своей стороны.

Началась суета. Жрец в сопровождении помощников и стражи отправился на прогалину, маячившую впереди за деревьями. Слуги разбили шатры, в один из которых проводили меня – готовиться к обряду.

Внутри уже стояла бадья с водой, исходящая паром. Не иначе кто-то воспользовался драгоценным свитком с заклинанием. Маги, включённые в состав нашего отряда, не стали бы тратить силы на подогрев воды для внебрачной дочери герцога, отправленной на заклание.

С меня стянули дорожный костюм, пропахший потом, и отправили отмокать. Затем натёрли губкой, смоченной в ароматной мыльной смеси, смыли грязь и тщательно обтёрли хлопковым полотенцем. С волосами управились не менее быстро – не такие уж они у меня длинные и густые, а тут ещё и король расщедрился и выделил магические свитки, поэтому ждать, пока коса высохнет, не пришлось.

Затем принесли сундук с нарядом.

Я уже видела его однажды – лёгкое платье из лунного шёлка, переливающееся на свету, будто льдинка в лучах солнца. Увидев дар эльфов невесте, Кисара почти пожалела, что не ей суждено надеть его. А король недовольно поджал губы – ему не хотелось облачать в наряд, стоящий как небольшой замок, дальнюю родственницу, имени которой он до недавнего времени даже не знал. Но нельзя и рыбку съесть, и на лошадке покататься.

Когда прохладная и на удивление тяжёлая ткань прильнула к моей коже, я невольно затаила дыхание. Корсетов или нижних рубашек эльфийки не носили, и ощущать одежду голой грудью было странно. Хорошо хоть свой вариант панталонов у нелюдей был – что-то вроде сильно укороченных бридж, без рюшей и оборок. Невольно подумалось, что подарок этот - никакой это не жест доброй воли со стороны остроухих, а, скорее, плевок в сторону наших обычаев. Иначе как раздетой я себя не чувствовала.

Не знаю, как повела бы себя Кисара на моём месте, но я лишь глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Если я потеряю контроль над силой, никто от этого не выиграет.

Волосы оставили распущенными, что тоже противоречило всему, что было принято у нас, но после платья меня это мало волновало. Наконец, компаньонка оглядела меня в последний раз, и удовлетворительно кивнула:

- Вы прекрасны, миледи.

Её сухой тон не оставлял сомнений, что выгляжу я, как обычно. Будто бледная моль. Изъян этот, впрочем, эльфы заметят не сразу – на меня уже накинули полупрозрачный покров и повели к выходу.

Будь я в одиночестве, то позволила бы разгореться гневу. И тогда могучие деревья Эдринского леса полыхнули бы огнём. Или, быть может, подземные воды поднялись бы к поверхности и обратили сухую твердь в болото. Мне хотелось злиться, потому что страх и обида пробирались всё глубже внутрь, и я ощущала себя потерянной, преданной и уязвимой.

Я не боялась смерти в руках Альвэйра. Меня страшила собственная подавленность и покорность судьбе.

Задыхалась от несправедливости. Но не потому, что ничего не значила для двух королей, которым вздумалось играть в старые традиции.

Просто отец даже не приехал, чтобы проводить меня.

Шлейф моего платья едва слышно шелестел, скользя по траве. До большой поляны оставалось всего несколько метров – я уже видела импровизированный алтарь, жреца и остальных людей, а чуть поодаль эльфийских посланников.

Перед глазами потемнело, звук окружающего мира пропал. Я сжала ладони в кулаки, силясь восстановить контроль. Мне удалось это почти в ту же секунду, но и доли её хватило, чтобы магия украдкой просочилась из меня.

Глава 3

Бледный мужчина смотрел вдаль, на узкую тропу, вьющуюся меж деревьев. Стоял по-летнему тёплый день, но ему было холодно, несмотря на церемониальные одежды и горящую рядом жаровню. Альвэйру казалось, что от близости с ним яркие языки огня бледнеют. Теряют краски и силу, будто бы даже стихия, что старше всего этого мира, бессильна пред чернильным льдом, сковавшим душу.

Никто не тревожил его. Даже те из волшебного народа, что прожили под сенью здешних лесов