Экземпляр номер тринадцать - Мира-Мария Куприянова

Ознакомительный фрагментуверенно пробежалась пальцами, но уже по холодным выступам камней. Нажатие, и еще два. И вот часть боковой стены с чуть заметным скрежетом образовывает узкий проход. Я едва могу в него втиснуться. Грудь неприятно шаркает шелковой блузкой по камню, оставляя на тонкой материи некрасивые зацепки.

— Черт — ругнулась я — Любимая блузка…

Да, проход из спальни куда как удобнее. Но сейчас важно время, а не комфорт. В холле нетерпеливо ждет инквизитор. И если я быстро не вернусь, не дай Бог и правда решит, что я пытаюсь сбежать и кинется следом. Выломает дверь в кабинет, окинет взглядом пустое помещение и, естественно, будет искать тайный ход. И ведь найдет однозначно! Вот второй проход, в лабораторию, сразу, конечно, не обнаружит. Дойдет до подвала, а там есть запасной выход а полисадник… Но рисковать все равно не буду. Решит, что сбежала — пустит по следу ищеек. А вот они легко все мои тайные тропы найдут. И если бы только тропы…

Так что иду, практически, мышиными лазами! Лишь бы не задерживаться лишнюю минуту нигде.

Большой круглый зал был освещен еще хуже, чем ведущие вниз ступени.

— Точно! Подпитать светильники… Черт, все время забываю — недовольно поморщилась я, обводя взглядом стены и уверенно двигаясь по кругу, вдоль расставленных там стеклянных двухметровых колб — Я ошиблась. Точно ошиблась. Ну бывает же? А вот система сбоить не может. Этого не бывает. Ошибиться каждая может… Итак… Вот черт…

Я истуканом замираю напротив очередной колбы, слабо светящейся в темноте тусклым, голубоватым сиянием.

— Ну и вот радоваться мне или как? — глухо хриплю я, очередной раз автоматически охватывая спазмированное горло холодными пальцами.

Ну, да. Система и правда не сбоит. Отлажена сотнями лет. Проверена и гарантировано исправна. И именно поэтому там, в двухметровой колбе, наполненной вязкой субстанцией стабилизирующего геля, навечно замер с выражением недоверчивого шока на хищном лице экземпляр номер двенадцать.

Подонок, считающий себя хитрым хищником. Настолько уверенный в собственном интелекуальном и магическом преимуществе, что ему и в голову не пришло, что маленькая, запуганная скромная вира, с таким вкусным даром, может раскусить его коварный план и неожиданно сама сделать ход. Настолько не интересующийся собственной невестой, что даже не задавался логичным вопросом — куда же делся предыдущий муж несчастной ведьмы? Настолько упивающийся собственным могуществом и погруженный в смакование своих жестоких планов, относительно носительницы редчайшей искры, что даже не уточнил, а сколько вообще мужей за спиной трогательно — доверчивой меня?

Нет, вир Вермон Мигре не вызывал у меня сочувствия. Да и страха перед ним у меня никогда не было. Комично — недоуменное выражение на теперь навечно неподвижном лице вовсе не должно было заставить мое сердечко истерично сжаться от неконтролируемого ужаса, а, после, истерично затрепыхаться в груди от приступа паники. Однако сейчас, глядя в серые, словно древний лед глаза, навсегда застывшие под густыми черными бровями, скользя взглядом по твердому подбородку и очерчивая взором его удивлено приоткрытые жесткие губы я замерла от страха.

И причина этому была проста.

Мой «безвременно почивший» супруг послушно плавал в стабилизирующем геле. Смотрел на меня все с тем же выражением недоверия. И даже не моргал. Система не отключилась. Он не очнулся, не выбрался и не сбежал, слава темным силам, чтобы вернуться с возмездием и инквизицией.

И тем не менее, там, в холле, меня дожидается он же. Те же ледяные глаза. Тот же каменный подбородок и ломанная линия жестких сухих губ. Та же непокорная прядь волос, извечно падающая на высокий лоб. Короче, он. Здоровый, подвижный и, даже, относительно живой.

Последнее, кстати, было особенно неприятным сюрпризом. Я недовольно поморщилась и задумчиво склонила голову на плечо:

— Ну вот и что мне теперь с тобой делать? — устало уточнила я у застывшего в колбе мужчины — Вот ни одного приятного сюрприза от тебя. Как был гадом, так им и после смерти остался.

Вир Вермон Мигре, ожидаемо, не ответил. Он продолжал таращится на меня застывшим глазами и слегка покачивался в такт изредка всплывавшим на поверхность пузырькам воздуха.

— Мда… задачка. Ладно, один плюс: все-таки это не ты. Хотя плюс ли… Ты — то был прост и понятен. Даже напрягаться не пришлось. А вот твой двойник… Кстати, кем он нам приходится? Брат? Или другая родня? Молчишь? Понятно. Опять эта таинственная неизвестность — закатила я глаза — Любишь ты секреты, конечно. И вот как мне теперь из этой щекотливой ситуации выпутываться прикажешь?

Тело продолжало молчать и всматриваться в пространство нечитаемым взором.

— Эх… а ведь была мечта хоть немного пожить спокойно — покачала я головой — Ладно. Будем разбираться с проблемой по мере ее накопления. Ну давай, не скучай тут. Пойду с родней знакомиться, что ли… Подложил ты мне, конечно, свинью, любимый. Впрочем, как всегда.

И я стремительно направилась к выходу.

Глава 2

— Вира Адаль! — грозный рык инквизитора и смачный удар в закрытую дверь кабинета настигли меня уже на выходе с тайного хода.

Я испуганно подпрыгнула и точным движением бесшумно вернула назад тайную дверь.

— Я… я сейчас. Еще минутку! — немного истерично пискнула я, наскоро осматривая себя в зеркало и брезгливо снимая с волос тонкую паутину — Еще буквально мгновение!

Черная шелковая блузка оказалась безвозвратно испорчена каменной кладкой. Зацепки на груди смотрелись кошмарным лохматым пятном. Слишком заметно!

— Вот черт — привычно ругнулась я и заметалась взглядом по кабинету. Чем прикрыть? Накинуть плед? Прижать к груди книгу?!

— Никаких больше минут! — зарычали с той стороны и дверь ощутимо подалась вперед под натиском сильных плеч — Я хочу сейчас же знать, чем Вы там заняты.

А чем я занята?! Кстати. Чем я тут занята-то была? Черт… Читала? Вязала? Подписывала документы? Мне срочно нужна легенда! Зачем-то же я умотала в кабинет.

Так и скажу: «Неконтролируемо потянуло на макраме. Сплести Вам абажур?» Хотя, наверное, не поверит…

Тогда что? Взгляд судорожно скользнул по захламленному рабочему столу, придирчиво пробежал по застывшим в спирту жабам и ящеркам, огладил флакончики с зельями и настойками и, наконец, споткнулся о хрустальный сосуд с темной жидкостью.

Дверь снова содрогнулась от удара.

— Не ломайте мне мебель! — ахнула я, кидаясь к маленькому столику и уверенным движением хватая графин с коньяком, припасенный для особенно впечатлительных посетителей — Я сказала же, что сейчас открою!

— Сейчас же, вира Адаль