Начать заново - Екатерина Котова

— Очнулась. Вот и ладушки, вот и хорошо. Мы на месте. — мягко заговорил дедушка, в котором я опознала пилота дирижабля. Он закопошился у панели приборов, а я на секунду прикрыла глаза, переваривая случившееся, точно дурной сон. Череда событий вспыхнула тлеющей страницей моей жизни. Она сгорела точно пергамент в один миг, буквально за час, осыпая пеплом мои мечты и планы.

Говорят, темная магия имеет особый привкус и след. Теперь я точно знала, что носители темного дара действительно могли разрушить жизнь на корню. Байки — не сказки. Впрочем, Коэн Далл совершил невозможное практически без нее. Он одновременно и разрушил, и спас мое будущее, бросив финальную спичку на красивые листы намеченной судьбы. И сейчас слова, что когда-то сказала мне цыганка на площади Истана вспыхнули в голове с большим пониманием: «Иногда следует сжечь мосты прошлого, чтобы увидеть дорогу в будущее». И я сжигала, вернее это был принудительный пожар.

— Леди, — вывел меня из водоворота мыслей голос пилота, — за той дверью есть вода и полотенце. Что-то мне подсказывает путь еще долог. — обвел он меня понимающим взглядом, на что я благодарно кивнула и, размяв затекшие конечности, скрылась за указанной дверью.

За все то время, что я читала письма, а затем, как припадочная рыдала, Бакстер не проронил ни одного уязвляющего комментария. Он вообще молчал. Лишь когда я успокоилась и притихла, видела его сочувствующий взгляд. Но по имени он меня ни разу не называл и вообще никаких вопросов не задавал, за что я была ему благодарна вдвойне.

Нужник был скромен, но чист. Хорошо, что вообще был. Я плохо разбираюсь в дирижаблях, но кажется раньше таких удобств не было и в помине. А модель явно претендовала на звание «ретро». Раковина с медным краном зазвучала натужно, а когда сподобилась, то выплюнула ровную небольшую струю. Я поспешила умыться холодной как лед водой и вытерла лицо стареньким, но пахнущим щелоком полотенцем.

В мутное зеркало на меня смотрела девушка с абсолютно потерянным взглядом и красными глазами на заплаканном лице. «Красавица», ничего не скажешь. Какое-то время я постояла и поплескала еще в лицо водой, а затем натянуто улыбнулась в зеркало. Вышло фальшиво, но придаваться унынию долго не в характере светлых колдуний рода Фэлс и пусть теперь меня зовут Таяна Тесс, рождения моего этого не отменит.

Когда я вышла, Бакстер уже открывал дверь и взял на себя багаж. Мне стало неловко, что пожилой человек будет таскать мой скарб, но от меня он только отмахнулся.

— Мужчина должен быть в любом возрасте мужчиной. — нравоучительно произнёс старый пилот.

Из скрипнувшей механизмом и железом проема на меня подул жаркий полуденный ветер. И вроде и родной, но такой чужой. Сощурившись от яркого солнца, я вышла за Бакстером, казалось бы, на ту же опушку, с которой и началось мое «приключение» на дирижабле, за исключением одного: Россария в основном располагалась на равнинах, а эта земля представляла собой не просто лес, а мягкие «волны» холмов с глубокими синими тенями. Небо казалось низким, а облака точно взбитые сливки ложились десертом на зеленое «море». Даже воздух казался другим — чужим.

Мы устремились вглубь березовой рощи, тоненько звенящей от теплого летнего ветра. От наших шагов то тут, то там вспархивали зяблики, суетливо перепрыгивая с ветки на ветку, о чем-то беспокойно переговариваясь. Вдалеке слышался методичный стук красноголового дятла и эхом разносился голос пестрой кукушки, из высокой травы то и дело волнами стрекотали цикады, втягивая и надувая полосатый живот, приглашая крылатых «подруг» на свидание. Какофония леса убаюкивала и успокаивала. Хотелось снять обувь и пройтись босиком, вдохнуть упоительно сладкий запах трав. Прямо как в детстве. Вот только я уже другая, как и обстоятельства. Повзрослевшим девочкам велено делать, что должно. А собственно, какой у меня выбор?

С холма, с которого мы вышли виднелась долина и скромное поселение с соломенными изогнутыми крышами. Из труб шел сероватый дымок, а рядом с уютными постройками практически сразу начиналось золотистое поле, которое во всю уже собирали местные жители. На солнце то и дело поблескивали серпы и крестьянское золото — будущий хлеб. Время жатвы — самая горячая и рабочая пора. Мы устремились вниз, пахнуло навозом, заржали кони, я повернула голову и стадо примерно в сто голов спешно переместилось от нас в сторону обозначенного хиленькой оградкой стойбища с характерным топотом по земле.

Все люди сейчас в основном были на сборе урожая и, когда мы дошли, то Бакстеру пришлось еще поискать кого-то из местных. Около свинарни крутился чумазый гольдский мальчонка лет двенадцати, смеривший нас настороженным, но любопытным взглядом. Мой провожатый достал пару медяшек и подозвал парнишку, что-то сказав ему на гольдском. Естественно, я ничего не поняла. Затем дедушка обратился уже ко мне:

— Возьмешь еды и поедешь до станции. Там купишь билет на поезд до нужного тебе города. — проговорил мужчина. — Мальчишка проводит.

Из соседнего дома вышла взрослая гольда в сером платке на голове и таком же фартуке, надетое поверх темного длинного платья. Сначала взгляд ее выразил беспокойство, меж темных бровей пролегла складка, но, когда она увидела Бакстера, то приветливо улыбнулась ему и сложив руки перед грудью они раскланялись. А дальше о чем-то застрекотали на местном диалекте, затем женщина передала нечто завернутое в хлопковую тряпицу. Вероятно, ту самую провизию.

— Держи. — передал мне будущий завтрак пилот и вновь раскланялся с женщиной, я неловко тоже согнулась, приложив руки к груди. — Пойдем.

Бакстер повел меня за мальчишкой, обогнувшим дом. Тот ловко взобрался на дрогу, запряженную хорошенькой шоколадной лошадкой. Когда мой саквояж был загружен, я аккуратно водрузилась на скрипнувшие доски, а мальчонка пришпорил кобылку, мужчина окликнул меня:

— Удачи вам, юная госпожа!

— Спасибо, Бакстер! И вам! — я помахала доброму человеку рукой и заскользила взглядом по абсолютно чужой земле, которая должна была стать мне убежищем или даже домом, кто знает. Еще недавно я планировала работать в ведомстве по рекомендации Далла. Даже самой сейчас смешно.

До станции ехали с полу часа, мальчонка сначала косился на незнакомую гостью, но потом стал что-то мне говорить. Я безуспешно пыталась объяснить ему, что не понимаю гольдского, но он то и дело показывал куда-то руками, жестами объясняя непонятливой чужачке, что за тем холмом течет река, где ловят огромную рыбу,