Мой самый-самый бывший - Ана Сакру

Сашка думает, что я жалуюсь ей на него...И от этого бесится. А я бешусь от того, что на самом деле молчу и никому ничего не говорю...

Кроме него самого.

А меня уже разрывает от желания сказать. И попытаться как-то вырваться из этого замкнутого круга.

Прохожу мимо мужа к кухонному шкафу, в нос врезается запах солярки. Морщусь, доставая кастрюлю и, не глядя на Сашку, бросаю.

- Ты хотел идти мыться - иди.

***

Пельмени медленно всплывают в кипящей воде. Доливаю в бокал остатки вина и выкидываю в мусорку бутылку. Усталость, раздражение и длинный день награждают легким чувством дурноты. Сашка возвращается в гостиную, когда выключаю конфорку. С его потемневших от воды волос практически капает, хлопковая ткань серой футболки влажно липнет к широкой груди. Даже эти мелочи меня сейчас триггерят. Муж вообще не в состоянии нормально пользоваться полотенцем...

Ставлю тарелку с пельменями на стол, пока Сашка выуживает из холодильника сметану и бутылку пива.

Рассаживаемся напротив друг друга. Молчим. Он увлечен своими гребаными пельменями, а я - остатками кислого вина.

- Как посидели? - мне достается быстрый взгляд исподлобья, просверливающий насквозь.

- Хорошо, - поджимаю губы, крутя между пальцами тонкую ножку бокала, - Мы на склон пошли. Кирин муж там катался с приятелем, а мы в "Пике" на террасе проторчали почти целый день.

- Я так и понял, у тебя лицо загорело, - замечает Сашка, опуская взгляд в тарелку, будто еда выглядит гораздо интересней, чем собственная жена, - Всем кости перемыли?

- Нет, только тебе, - не сдержавшись, ехидничаю я.

И тут же жалею об этом, потому что Сашка награждает меня таким взглядом, что вино встает комом поперек горла.

- Мне что? Теперь ждать очередного "щедрого предложения" от твоей сердобольной подружки? - он разваливается на стуле напротив, отставив практически доеденные пельмени, и тянется за пивом.

- Саш, она не хотела тебя обидеть тогда. Мы об этом уже говорили.

- Ну да, я понял, что она тебе помочь хотела, - кивает Сашка, делая большой глоток прямо из бутылки. Серые глаза расстреливают в упор, губы кривит нервная снисходительная усмешка, - Тебе же, Кисуль, помощь нужна, да? От меня...

Ему все никак не успокоиться, Господи...Пять лет прошло! Как же бесит!

- Что? Я...А знаешь, я задолбалась оправдываться! - взвиваюсь я, чувствуя, как сердечный ритм стремительно скатывается в тахикардию. Внутри взрывается темное и густое раздражение, которое я так усиленно в себе прессовала, - Видимо нужна, если посторонние люди предлагают, а ты всё забыть этого не можешь!

- А может они предлагают, потому что ты рассказываешь им всякую херню? - рычит в ответ Сашка, сжимая стеклянную бутылку в руке так, что, кажется, она начинает похрустывать.

- Это какую же, например? - мурлычу ядовито, махом допивая свой бокал, - Что выходила я замуж за другого человека? Эту херню? Так Кира и без меня это знает.

У Саши усмешка на лице каменеет, превращаясь в неприятный оскал. Серые колючие глаза суживаются.

- И какого же другого ты выходила? Прямо интересно…- глухо тянет, - Просвети.

От него таким давящим холодом в этот момент веет, что я непроизвольно ежусь и встаю со стула. Под пристальным взглядом мужа убираю его тарелку и иду с ней к раковине. Все, лишь бы увеличить расстояние между нами. Начинает трясти.

- Не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чем я, - нервно бросаю, не смотря на мужа и выкидывая остатки пельменей в мусорку, - Мы, когда женились, ты был другим. У тебя столько планов было, ты постоянно стремился к чему-то большему, тебя было не остановить. А сейчас…

Кусаю щеку, хмурясь и сосредоточенно продолжая отмывать уже скрипящую под моими пальцами тарелку. Сзади по полу скрипит стул. Вслед за мной встал… Спина деревенеет.

- А сейчас? – передергивает Сашка мои интонации, подходя и упирая кулаки в столешницу, поворачивает ко мне голову, прожигая профиль нездорово поблескивающими глазами, - Ну? Что сейчас, Кис? Ничего не хочу, да?

Поворачиваю к нему голову. Поджимаю губы, выдерживаю враждебный взгляд. Это мое молчаливое «да».

Пару секунд мы молчим, просверливая друг друга, а потом мужа подрывает. И он с размаху бьет кулаком по столу. У меня из рук валится в раковину тарелка.

- Ты, блять, Лиза, такая интересная! – орет, - Это у тебя какие –то неосуществлённые фантазии в голове! И в этом почему-то я виноват! Я!!! Который от тебя никогда не скрывал, что я из себя представляю и чего на самом деле хочу! И я добился того, чего я хочу! И до хрена работал ради этого! Я свою жизнь сам построил! Сам!!! И да! Представь себе, меня эта моя жизнь полностью, сука, устраивает!

Сашка хватает меня за локоть, резко притягивая к себе, и зажимает между своим телом и столешницей. Становится нечем дышать от того, как близко ко мне его перекошенное злостью лицо. Замираю, только пульс долбит по всему телу. Качает.

- Я никогда не скрывал, что мне на хрен не нужны деньги твоего отца, сети отелей, яхты, клубы, гонка за карьерой и вся эта херня, - рычит муж глуше мне прямо в лицо, отчего по спине озноб, - Что большой город мне на хрен не нужен. Никогда не скрывал! И ты…

Сашка болезненно тычет мне пальцем чуть пониже яремной впадины.

- Ты, Киска, клялась, что тебе тоже это ничего не нужно. Ты блять клялась мне! Что. Никаких. Разговоров. О. Том. Что. Жалеешь. Не. Будет. Да?! – чеканит слова, токая пальцем меня в грудь.

- Так что это я брал другую девчонку, ясно? – наконец отступает на шаг.

Судорожно втягиваю воздух, смотря, как Сашка нервно проводит обеими руками по волосам и сцепляет ладони на затылке.

- К черту, я спать, -