Академия Луминэрис: Пламя и иллюзии судьбы - Alice Yaretti

клинок, выкованный из ярости. Но она знала: даже самое строптивое лезвие можно согнуть, если найти слабое звено в его душе. Они выбрались через окно, обожженные, но живые. Лира вцепилась в мать, а Ария стояла, дрожа, глядя на свои ладони. На них остались следы — не ожоги, а «узоры», словно кто-то выжег руны на ее коже. Они пульсировали, синхронно с биением сердца. «Что ты со мной сделал?» — подумала она, сжимая кулаки.

Эрвин появился из тени как призрак. Его плащ, сотканный из пепла, не шелестел, а сливался с дымом, будто часть катастрофы. Глаза светились холодным синим светом, будто в них застыли звезды. Когда Ария вышла из огня, он улыбнулся — так улыбается охотник, нашедший редкого зверя.

— Ты видела нити пламени, — сказал он, не спрашивая. Его голос звучал как шелест страниц книги, переворачиваемых невидимой рукой. — Это дар. Даже среди учеников «Луминэрис» немногие читают стихии как открытую книгу.

— Дар? — Ария засмеялась, сжимая обожженные ладони. — Это проклятие.

— Почему?

— Потому что я не выбирала его. Как не выбирала смерть отца, — выдохнула Ария, чувствуя, как дрожь пробирает ее тело. — Я просто… делала то, что делаю каждый день.

— Именно поэтому ты нужна нам, — он сделал шаг ближе, и запах пепла сменился ароматом пергамента и ладана. — Ты не боишься огня. Ты «говоришь» с ним.

Он протянул пергамент. Печать на нем светилась, обжигая пальцы. «Луминэрис» — Академия Пяти Стихий. Приди до рассвета, или врата закроются на век.

— А если я откажусь? — спросила Ария, сжимая обожженные ладони.

Эрвин наклонился, и его дыхание стало холодным, как зимний ветер:

— Ты можешь бежать от этого. Но тогда огонь сожрет тебя изнутри. Ты умрешь здесь. Не сегодня. Не завтра. Но однажды ты проснешься и поймешь, что потратила жизнь на то, чтобы ковать оковы для самой себя. На рассвете буду ждать у каменного обелиска на краю деревни. — Эрвин ушел так же быстро и незаметно, как появился.

Ночь была тихой, будто мир затаил дыхание. Ария сидела на полу кузницы, разглядывая узоры на ладонях. Они мерцали, как тлеющие угли, переливаясь от алого к синему. В углу лежала книга матери, открытая на странице с иллюстрацией: женщина в плаще из пламени, держащая в руках солнце. «Это ты?» — мысленно спросила Ария, касаясь рисунка. Бумага дрогнула, словно от ветра. В дверь постучали. На пороге стоял Гарт, держа в руках тот самый топор.

— Слышал, ты в маги подалась? — хрипло усмехнулся он. — Не выйдет. Ты думаешь, они тебя примут? Ты — грязь под ногтями, девчонка. Твое место здесь.

Ария встала, взяла топор и, не глядя, ударила молотом. Лезвие выпрямилось с чистым звоном.

— Мое место там, где я решу, — сказала она, бросая топор к его ногам. — А твое — в грязи, где ты и был.

На рассвете перед уходом она нашла Финна у наковальни. Мальчик молча ковал гвоздь, избегая ее взгляда.

— Ты вернешься? — спросил он наконец.

— Не знаю, — честно ответила Ария. — Но кузница теперь твоя.

— А если Гарт придет?

— Скажешь, что я вернусь. И что у тебя молот тяжелее его дури.

Финн ухмыльнулся, но в глазах блеснули слезы.

— Ты же научишься там… поджигать облака?

— Обязательно, — она потрепала его по волосам. — И пришлю тебе одно в подарок.

Эрвин ждал у каменного обелиска на краю деревни. Руны на нем светились в такт ее шагам, будто сердцебиение земли.

— Готова? — спросил он.

— Нет, — ответила Ария, глядя на свои руки. Узоры пульсировали, будто второе сердце. — Но я иду.

Обелиск вздрогнул. Воздух раскололся, словно гигантский кузнец ударил по наковальне мира. Врата открылись не вспышкой, а вздохом — глубоким, как дыхание спящего дракона. За ними мерцал город из света и теней, башни которого касались облаков. Ария шагнула вперед:

«Прости пап, — подумала она. — Но я должна узнать, что за узоры горят на моих руках».

Финн:

Маг Эрвин:

Глава 2. Врата Луминэрис

Маг Эрвин шагал впереди, его поношенный плащ с выцветшими рунами колыхался в такт шагам, будто невидимый ветерок играл с тканью даже в безветрии. Ария едва поспевала за его длинными, размеренными шагами, то и дело спотыкаясь о корни древнего леса, стлавшиеля к подножию гор. Деревня Эльден осталась далеко позади, но ее запахи — дым очага, сушеные травы, терпкий аромат яблонь — все еще цеплялись за подол платья, словно не желая отпускать.

— Не замедляй шаг, — бросил Эрвин через плечо, не оборачиваясь. Его голос, глухой и шершавый, как кора старого дуба, заставил Арию вздрогнуть. — Врата Луминэрис не ждут даже тех, кого зовут.

Эрвин, как всегда, был прав: солнце уже золотило верхушки сосен, а тропа, петлявшая меж валунов, внезапно оборвалась, уступив место гладкой мостовой из белого камня.

И тогда они увидели их, — врата. Две исполинские колонны, вздымавшиеся к небу, будто руки гиганта, застывшего в молитве. Между ними — створки из матового серебра, испещренные узорами, где сплетались звёзды и корни древних деревьев. Эрвин остановился, резко подняв руку — Ария едва не врезалась в его спину.

— Дальше — одна, — произнес он, наконец обернувшись. Его лицо, не выражало ничего, кроме привычной суровости. Но в глазах, серых и прозрачных, как дождевая вода, мелькнуло что-то, от чего Ария невольно выпрямилась. — Помни, девочка: здесь магия — не инструмент. Она — голодный зверь. Корми его осторожно.

Он швырнул ей что-то в руки — маленький камень с выбитым знаком, напоминающим спираль.

— Ключ от библиотечной башни. Если выживешь до заката.

Прежде чем она успела спросить, зачем ей библиотека в первый же день, Эрвин щелкнул пальцами. Воздух сгустился, запахло хвоей и пеплом — и он исчез, оставив лишь горстку искр, кружащихся над мостовой.

Солнце, едва поднявшееся над зубчатыми вершинами гор, окрашивало мраморные колонны ворот в медовые оттенки. Ария замерла, впитывая каждую деталь: серебряные узоры на створках, напоминающие сплетение корней и звёзд, мерцали, словно приветствуя рассвет. Воздух вибрировал от низкого гула — то ли ветер играл в щелях древнего камня, то ли сама магия пела тысячелетнюю песню. Она протянула руку, едва касаясь резных символов. Под пальцами заплясали искры, холодные и колючие, заставившие её дёрнуться. Надпись «Свет знания озаряет путь тем, кто смеет искать» вспыхнула изнутри, ослепив её на мгновение.

— Деревенские обычно трут камни, надеясь, что врата откроются от пота их ладоней, — раздался за спиной звонкий смех.

Ария обернулась, заслоняясь от солнца ладонью. Трое — два