Ведьма ищет фамильяра (Срочно!) - Елена Ловина

Как тут все изменилось? Хотя, при первом взгляде на стражника, похрапывающего возле деревянной будки, которая считалась границей городка, казалось, что вот совершенно ничего не изменилось. Мимо пронеслись босоногие ребятишки, улю-лю-канием и криками разбудили стражника и, весело хохоча, понеслись к мелкой речушке, что должна протекать во-оон за тем холмом. Эх, кажется, я уже сильно выросла, чтобы так же побежать к реке, а так хочется.

— Эге-гей, посторонись — зашибем! — от «границы» города раздались бравые крики и лошадиное ржание, а меня резко кто-то вздернул вверх.

Эй, что происходит? Я барахталась, крутила головой, стучала кулаками куда попаду и пыхтела от обиды, но ведьмовскую силу старалась не применять, а то мало ли что станется с тем нахалом, что схватил меня и усадил на лошадь, да еще возмущается, что мне не по нраву пришлась его выходка.

— Тише ты, рыжая, угомонись, — проговорил мне в ухо чуть хрипловатый голос, а сильные руки скрутили и прижали к груди так, что даже не пикнуть, — тебя чуть не затоптали — еле-еле успел тебя из-под копыт вытащить, а ты мне тут уже с дюжину синяков наставила. С виду хлипкая, а косточки как булавки. Где таких боевых растят?

— Где растят — там уже нет, раз я в Ля-Гуш пришла, — вскинула голову и удивленно охнула. Ему б вопрос задать: «Где таких красивых да суровых растят?»

— И на язык бойкая, смотрю, — мужчина аккуратно ссадил меня с лошади на землю, но при этом даже не улыбнулся ни разу, хотя глаза у него смеялись — я же видела. — Я в этом городке всех знаю, а тебя вижу впервые — ты кто такая будешь?

И вот почему таких мое проклятье не захватывает, а? Высокий, широкоплечий, пока кулаками колотила, почувствовала, что мышцы что чугунная сковорода. А лицо, словно вырезано из гранит-древа искусным мастером, что порой ходят от города к городу и предлагают свои умения показать и дома старосты или корда какого украсить. Лоб высокий, брови широкие черные, нос прямой с небольшой горбинкой, а губы прямо рельефные, и подбородок сильный, с небольшой ямочкой. Эх, не мастер я резьбы по дереву, а так бы его портрет ваяла. И глаза — живые, яркие, какие-то необычные, словно янтарь — улыбаются.

— Это моя невеста, корд-командир, — вылез вперед меня проклЯтый поклонник, а глаза цвета янтаря тут же потухли и стали равнодушными, словно и не было той улыбки.

Как так-то? Только засмотрелась да замечталась, а тут… Вернулась, называется, домой.

Глава 2. Две ведьмы на дороге

Арина

— Кто здесь, Саже? Почему мы остановились? Сам говорил, что ведьмин круг открылся, и нам срочно нужно в лес его закрывать.

К нашей троице, что перегородила дорогу, подъехала на гнедой кобыле такая же гнедая, тьфу, черноволосая кобы…ведьма ж. Глаз злой, губы поджаты, выдающиеся достоинства вот-вот порвут белый вышитый хлопок, а пальцы разве что не искрятся магией, что пахнет полынью — не попасть бы под горячую руку. Похоже этот Саже — ее территория.

— Да вот девушку чуть не затоптали, а ее жених, похоже, ворон ловил или на другие юбки заглядывался, — заискивающе проговорил тот самый стражник, что действительно чуть по мне не проехал — его пегую лошадку я запомнила, вернее, вспомнила.

— Ведьму, — поправила эта кобы…ведьма, выдавая меня сразу, словно я сама б не сказала — ух, кислица перезрелая. — И очень слабую ведьму, раз лошадь свернуть с пути не смогла.

Второй раз уже меня тут из себя выводят. То этот, горе-жених, на котором зелье закончилось, мне знакомство сорвал, то теперь ведьма принизила мою силу, хотя, если на круги ходит, значит должна мою магию ведьмовскую почувствовать. Еще немного и не сдержусь — силу выпущу, а уж она у меня такая неловкая — на кобылиц особенно реагирует.

— Ты поосторожней с ней, Саже, она хоть и слабая, да все мы ведьмы падки на красивых мужчин. А эта тебя прямо съесть готова. Наверняка и силу применила, чтобы приворожить сразу, — как же переменилась эта девиц, стоило ей ближе подъехать к этому корд-командиру: голос стал медоточивым, глаза заблестели, словно на леденец смотрят сахарный, а губы уже раз десять облизала. Так некоторые наши «королевы Академии» вели себя, когда хотели завлечь какого-нибудь молодого преподавателя. Что тогда эти уловки смешно смотрелись, что теперь. И ведь ведьма-то с опытом видать, должна что-то более незаметное и безотказное иметь в своем арсенале соблазнения.

Стоп! Это что она такое про меня говорит? Я на этого корда смотрела как? Да мне он просто как картинка понравился, а не вот это все, что она тут наплела.

— Приворот я никакой не применяла! — возмутилась и даже ногой топнула, а еще нос кверху вздернула — пусть знают, что не нужен мне этот Саже (ну а что по приворотной магии у меня неуд был, никому знать необязательно).

— Не фырчи, Арина, — принялся уговаривать меня горе-жених (как там его зовут-то? Ведь говорил же, и не раз). — Всем в Ля-Гуше известно, что у корд-командира Саже к ведьминым приворотам невосприимчивость с рождения — его мать была сильной ведьмой и еще до рождения ребенка траву какую-то пила.

Ох, ничего себе. Да у женщины, должно быть, голову повело, раз она на такое решилась. Только никакие травы не помогают в таких делах.

Я повнимательнее присмотрелась к мужчине, но никакой дополнительной силы амулетов или заговоров не ощутила — может, сам по себе такой родился, а история потом обросла домыслами?

Пока рассматривала мужчину по-новой, ведьмовским зрением, кабыли…ведьма чернявая на меня смотрела недобро и, похоже, что-то там приговаривала. Правда не знает еще эта…прости меня Ехидна, «красавица», что после проклятий Гриммуардины Перруани никакие другие проклятья не цепляются — проверено ни на одной сессии — и проклинать меня сейчас совершенно бесполезно.

— Любава, нам действительно нужно торопиться, — прервал ведьму в самый ответственный момент корд-командир Саже, а у той аж дым из ушей чуть не повалил от досады. — Потом с новой ведьмой разберешься — она ж к тебе придет когда-нибудь.

Вот это мне не понравилось. Я знала, что по прибытии в Ля-Гуш мне нужно будет представиться главной ведьме городка, но вот этой — ой-ей, как-то я не вовремя