Обманутая жена дракона или заброшенная усадьба попаданки - Полина Никитина

- Оглохла? - ледяной голос вонзается в мою голову острой иглой, вырывая из странного видения.

- А? - растерянно хлопаю глазами, чувствуя странную смесь страха и стыда. Будто я сделала нечто дурное и должна за это оправдываться.

Гадкий, гадкий сон!

Щипаю себя за запястье, но проверенный трюк не срабатывает. На коже белая отметина со следами ногтей. Я по-прежнему в странной палате, и надо мной нависает пугающий тип в одежде из средних веков.

- Ты хоть понимаешь, что натворила, Виктория? - от того, как незнакомец произносит моё имя, хочется спрятаться под кровать и носа не высовывать, пока он не уйдёт куда подальше. - Кто тебе позволил открывать рот без разрешения?

Мало того, что редкостный хам, так ещё и пристал к посторонней женщине!

Может, это он ударился головой, раз счёл меня своей женой?

- Вы…

Хочу сказать “обознались”, но видение возвращается.

Дверь в ректорат приоткрыта. Приёмная пустая, а за дверью слышится странный шум. Вроде, не ругаются, и мне бы порадоваться, но сердце тревожно сжимается и бьётся так, словно хочет вылететь из груди.

Густой ковровый ворс скрадывает звук моих шагов. Пальцы касаются прохладного металла круглой дверной ручки, и до моих ушей доносится радостное воркование Лиззи.

Тяну на себя створку, готовая от души пожурить непутёвую кузину, и застываю камнем, глядя как мой муж, мой Эйвар, ректор академии и штормовой дракон жадно целует хрупкую блондинку с тонкой талией, что льнёт к его груди и цепляется розовыми ноготками за напряжённые, бугрящиеся плечи.

Глава 3

Страх перед грозным мужчиной, чьё выражение лица мрачнее самой чёрной тучи, сменяется горькой обидой. Не знаю, почему я помню все эти детали до малейших подробностей, ведь эта женщина - не я!

Однако сердце бешено колотится, в ушах стоит оглушительный шум. Хорошо, что я лежу, а то чувствую, будто земля уходит из-под ног!

"Как они могли?" - предательская мысль пульсирует в моей голове, причиняя почти физическую боль. Внутри меня что-то ломается, разбивается на мелкие осколки. Предательство двух самых близких мне людей бьёт сильнее, чем я могу представить!

Подождите!

Мотаю головой, чувствуя себя так, будто схожу с ума.

Каких близких?

Я вообще первый раз вижу этого грубияна!

- Виктория, - ректор обманчиво тихо произносит моё имя, но в нём отчётливо слышна угроза, - когда я спрашиваю, ты тут же отвечаешь и не заставляешь меня ждать.

Стискиваю зубы, отодвигая душевную боль на задний план. Я обязательно выясню, что со мной происходит, но только не сейчас. Надо отделаться от этого пугающего нахала и в одиночестве уже как следует пораскинуть мозгами.

Мысленно считаю до трёх, вскидываю подбородок вверх, смело встречаясь взглядом с удивительными, похожими на два бездонных омута, глазами, и спокойно отвечаю:

- Вы обознались, лорд… - ай, забыла, как его там. Но это сейчас неважно. - В общем, я не ваша жена. Поищите её в другой палате.

Секунда, две… Ничего не происходит.

Мир вокруг будто исчезает.

Остаёмся только мы двоём.

От стального взгляда по коже бегут испуганные мурашки. В странной блузке становится невыносимо жарко, ещё и спина начинает чесаться. Пытаюсь отодвинуться к высокому подголовнику, вдавливаясь лопатками в подушку, но лорд делает шаг вперёд и молча хватает меня за запястье.

- Пустите! - я пытаюсь брыкаться и извиваюсь, стараясь избавиться от цепкой хватки. Сдавливает словно охотничий капкан, впиваясь подушечками пальцев в нежную, белую кожу, там где просвечивают тонкие голубые венки.

С нечеловеческой силой, будто я легчайшая пушинка, он подтягивает меня к себе и дёргает вверх, вынуждая встать перед ним на колени. Хорошо хоть, не на полу, а на кровати.

- Раз отказываешься говорить, значит, будешь слушать меня внимательно, - холодно цедит сквозь сжатые зубы.

В голове бьётся паническая мысль: “Псих! Точно! Ненормальный!”

А с такими лучше не связываться. Потерплю, сделаю вид, будто подчиняюсь, а потом найду главврача и потребую вызвать полицию!

- Сейчас вернётся Байрон, и ты извинишься перед ним за то, что вылетело из твоего рта, - с каждым словом пальцы давят сильнее, и на глазах выступают непрошеные слёзы. Мужчина склоняется надо мной, опасно приближаясь, и я уже чувствую на коже жар его дыхания. Что-то глубоко сокрытое, истинно женское, отзывается на эту близость, растекаясь горячим ручейком по венам.

- Не понимаю, о чём вы, - держусь из последних сил, на морально-волевых. Ещё секунда и я разревусь от боли и обиды, рвущих душу в клочья.

Вспышка и перед глазами мелькает калейдоскоп из хаотично сменяющих друг друга картин.

Мотаю головой, не в силах поверить в предательство тех, кого я так любила!

Мой Эйвар, я его боготворила и хотела стать для него лучшей женой на свете! Спутница штормового дракона должна быть тихой, услужливой и незаметной.

“Удобной”, - со странной ухмылкой поправляла меня кузина, когда я делилась с ней счастливыми моментами нашей недолгой семейной идиллии.

И Элизабет. Лиззи. Та, что смешливо закатывала глаза и фыркала, когда я взахлёб рассказывала о том, что Оракул выбрал меня в пару одному из влиятельнейших драконов королевства.

Сильному, мужественному, красивому!

О нём мечтали все незамужние девушки, а я стала его…

Единственной?

Какая ирония.

Мне бы скрыться, исчезнуть, раствориться в воздухе и забыть о том, что видела.

Но с губ слетает тихий всхлип, и чуткий драконий слух улавливает неожиданного свидетеля. Эйвар решительно снимает руки Лиззи со своих плеч и разворачивается лицом ко мне.

- Что ты здесь забыла?

Медленно отступаю. Дракон страшен в гневе, а я его разозлила. Он неумолимо движется ко мне, и краем глаза замечаю, как Лиззи цокает языком в излюбленной манере, сложив руки на груди.

Это просто невыносимо!

Разворачиваюсь и бегу прочь под яростный окрик:

- Остановись или пожалеешь!

И, как всегда, он оказывается прав.

Вместо того чтобы слушаться и повиноваться, я лишь ускоряю бег, подгоняемая ярким видением ядовитого поцелуя перед глазами. За спиной приближаются тяжёлые шаги, и я уже почти у лестницы, как чувствую сильнейший толчок в спину, и лечу вниз.

Тело пронзает острая боль. Скатываюсь по длинной лестнице, кажущейся бесконечной. Бьюсь головой, царапаю руки, ломаю ногти, пытаясь уцепиться хоть за что-то, что сможет прекратить эту муку.

Последнее, что я вижу - лица целителя и мужа, едва заметные сквозь красную пелену. Все чувства и ощущения медленно угасают, одно за другим, растворяясь в глухой, чёрной вечности.

Слышу обрывок фразы Байрона Бэлтона - декана факультета