Обманутая жена дракона или заброшенная усадьба попаданки - Полина Никитина

- Леди, ну как можно быть такой неловкой?

И делаю то, на что никогда бы не осмелилась:

- Эйвар… столкнул… меня…

Тело прошивает молнией. За одно мгновение все разрозненные кусочки складываются в мозаику, и я понимаю, что случилось.

Каким-то образом, я попала в тело той самой Виктории и видела её последние воспоминания.

Может быть, это потому, что мы обе упали с лестницы? Возможно ли такое, что два человека в параллельных мирах, сделавшие одну и ту же вещь в один момент, способны поменяться телами?

И что мне делать с Эйваром?

Времени на раздумья нет. Мне нужна передышка, а то вон сдавленная рука уже из красной превращается в синюю.

Делаю невозможное для той меня, что осталась в земном мире. Опускаю глаза, мысленно ругая гада на все лады, и тихим голосом отвечаю:

- Простите, мой лорд, я…

Осекаюсь.

Неловкая пауза.

Надо тщательно подбирать слова, чтобы он не заподозрил чего-то странного.

Фух, рискнём.

- Я… я ошиблась. Как мне загладить свою вину?

Глава 4

Морщинка на переносице тирана слегка разглаживается. Пальцы, держащие моё несчастное запястье, ослабляют хватку, но когда я уже праздную маленькую победу, они снова сжимаются сильнее прежнего!

- Ай! - жалобно кричу и тут же шиплю, вбирая воздух сквозь сжатые зубы. - Больно!

- Заслужила, - жёстко отвечает лорд-ректор. Верхняя губа дёргается в презрении, и он отшвыривает мою конечность так, словно это ядовитая змея.

“Вот скотина! - мысленно распекаю на все лады, морща нос и прижимая руку к груди. Пальцами другой растираю кожу, пытаясь восстановить нарушенный кровоток. - Да как Виктория могла влюбиться в этого бессердечного, чёрствого…”

- Загладить вину, говоришь, - бесцветным голосом произносит муж и подходит к окну, сложив руки за спиной. Смотрит куда-то вдаль, будто позволяя мне рассматривать его подтянутую, мускулистую фигуру.

Глаза против воли скользят по фактурной ткани камзола, которая даже на мой неискушённый взгляд выглядит неприлично дорогой. Изящная золотая вышивка, поблёскивая на свету, складывается в затейливый узор, напоминающий какой-то то ли герб, то ли символ.

На длинных, сильных пальцах поблёскивают перстни. При одном только взгляде на тёмные, мерцающие камни меня прошибает электрическим током, и я каждой клеточкой кожи чувствую исходящую от них опасность.

Вот и что мне делать?

Разговаривать со спиной? Повиниться от имени Виктории в том, в чём она не виновата?

Или попытаться достучаться до голоса разума?

Он же ректор. Глава высшего учебного заведения, если я не ошибаюсь. Значит, не обделён мозгами, и его выбрали на столь ответственную должность не за красивые глаза и грубую мужскую силу.

Задумчиво киваю, погружённая в свои мысли, но тут же спохватываюсь и голосом отвечаю:

- Да, лорд…

Да чтоб его! Фамилия всё время вылетает из головы.

- Что ж… - нарочито медленно тянет бессердечный деспот и, наконец, разворачивается. Складывает руки на груди, отчего ткань красноречиво натягивается, демонстрируя мне литые, округлые плечи, и смотрит сверху вниз, как на раздавленную букашку.

Ноздри брезгливо трепещут, будто его воротит от моего присутствия.

“Ну и проваливай,” - обиженно ворчу про себя. Кошмарный мужчина, хоть и внешность лучше, чем у знаменитых австралийских пожарных. Одним взглядом способен сравнять меня с грязной половой тряпкой.

- Во-первых, Виктория, - произносит моё имя, точнее, имя его жены. Слегка кривит рот, будто съел что-то горькое. - Ты напишешь письмо с извинениями за клевету.

Письмо?

Что за странные тут порядки.

Да я хоть сейчас соберу толпу и публично объявлю, что лорд-ректор меня не толкал. Настоящая я сама упала, поскользнувшись на ступеньках в родном подъезде.

- Я могу и сказать, мне не сложно, - сбивчиво пытаюсь донести свою мысль, но он снова меня перебивает.

- Сейчас я говорю, - неприязненно цедит сквозь зубы. - Мы это уже проходили, Вик… Жена. Не укладывается в тебе наука послушания. Даже я тут бессилен.

А, теперь ему неприятно произносить имя своей супруги. Ну хоть “жена”, а не “существо”. И на том спасибо.

Наука послушания, тоже мне.

Едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. На всякий случай прикрываю рот ладонью, чтобы не спровоцировать жестокого самодура.

В душе закипает злость на несправедливость ситуации. Терплю из последних сил, лелея надежду выплеснуть всё, когда муж соизволит уйти.

- Советую искренне раскаяться, когда будешь писать письмо. Совет проверит его на правдивость твоих слов.

“Как? - во мне снова просыпается неуёмное любопытство. - Закажет графологическую экспертизу? Будет проверять правду по хвостикам букв?”

А следующая мысль окончательно вгоняет меня в ступор.

Если я в другом мире, как я могу писать? Я ж знаю только русский и английский. Ну ещё немного пробовала учить индонезийский, корейский, японский… Правда, усидчивости хватало максимум на месяц.

Эйвар медленно надвигается на меня. Шаг за шагом. Будто загоняет в угол обессиленную добычу. Знает, что я не сбегу, и предвкушает момент, когда вонзит клыки в беззащитное горло.

Надеюсь, только символически.

- А после…

Ох, зря он сделал паузу.

Язык поворачивается сам собой, и с губ слетает жалобный писк, в котором прячется затаённая надежда:

- Развод?

- О нет, - тиран коротко усмехается и качает головой. - В роду Эллеринг не бывает разводов. Тебя, маленькая, глупая лгунья, ждёт участь гораздо хуже.

Глава 5

Что может быть хуже?

Остаться навсегда в теле бесправной жены и жить рядом с этим чудовищем, которое называет себя моим мужем?

На красиво очерченных губах блуждает зловещая ухмылка, словно он уже решил мою участь и оттягивает момент, наслаждаясь моим испугом.

Вот только я - не та скромная, милая Виктория, которая была очарована силой, звериной красотой и мощью. Я прошла и через болезненный обман, и мучительно горькое расставание, когда пришлось прибегнуть к помощи врачей.

Я была разрушена до основания и собрала себя заново.

Что бы ни случилось - я не сдамся. И уж тем более не позволю шпынять себя зарвавшемуся наглецу, что зажимал на рабочем столе двоюродную сестру моей предшественницы.

- В течение суток Совет убедится в твоей лжи, - холодно чеканит лорд-ректор, прожигая взглядом до бегающих по позвоночнику мурашек. От пристального внимания алеют щёки, а сердце невольно ускоряет ритм.

“Говори что хотел, и уходи,” - мысленно прошу дракона. Интересно, он умеет читать мысли?

Хотя, если бы мог, сразу понял, что вместо жены на него смотрит другая женщина.

- Как прикажете, - смиренно отвечаю, надеясь лишний раз его не раздраконить.