Искупление варвара - Руби Диксон

Младший что-то говорит другому, и они, кажется, спорят. Он жестикулирует, поднимая вверх пальцы. Пять. Затем он указывает на наши клетки и делает еще один широкий жест. О нет. Они здесь для того, чтобы купить нас всех пятерых? Там заперты пять человек, и я никогда не видела, чтобы кто-нибудь уходил больше чем с одной девушкой. Один из моих старых хозяев сказал мне, что мы были дорогими домашними животными, и я думаю, так оно и есть. Вот почему рабовладелец выглядит вне себя от радости при этом разговоре.

Они действительно, действительно хотят купить нас всех.

При этой мысли у меня сводит живот. Здесь я в безопасности. Я не буду в безопасности, если уйду с этими двумя голубыми инопланетянами. Эти мужчины выглядят брутальными, достаточно сильными, чтобы разорвать Гейл пополам, или меня, или даже рослую блондинку по другую сторону моей клетки. Если они окажутся злыми, это будет действительно плохо для нас. У меня нет неправильных представлений о том, чего они ожидают, когда покупают рабов, отсюда и мой защитный слой грязи.

Обычно я переживаю раунд покупок из-за того, что я тощая, мелкая и грязная. Никто не обращает на меня второго взгляда, когда рядом находится более здоровая, привлекательная женщина. Это мой защитный механизм. Но если они купят всех нас… это значит, что им все равно, насколько я грязная или худая. Им просто нужно много людей, и им все равно, как мы выглядим.

Эта мысль ужасает. Я слышала истории о некоторых инопланетных расах, которые любят устраивать «обеденные» вечеринки и поедать людей. Это то, ради чего нас всех покупают? Пир?

Жизнь в клетке — не самая лучшая жизнь, но я не хочу умирать.

— Похоже, они хотят забрать всех нас с собой, — шепчет Гейл со своего места в клетке. — Они просто торгуются из-за цены. Они хотят заплатить за тебя меньше, Элли. Говорят, что ты нездорова.

При этих словах я чувствую крошечный прилив надежды. Если я буду выглядеть слишком больной, может быть, они оставят меня здесь.

Мужчины продолжают спорить, и тот, что постарше, то и дело заглядывает в мою камеру. Младший спорит и достает пакет, отсчитывая маленькие квадратики, которые, как я знаю, идут за какую-то межгалактическую валюту.

— Старший не хочет брать тебя, но младший говорит, что они договорились на пять человек. Я не знаю, зачем им нужно пять, они просто продолжают повторять это снова и снова. — Гейл хмурится. — Младший говорит, они обещали неким — беку. Ты знаешь, что это за инопланетная раса? — Она смотрит на меня, ее глаза темнеют, на лице беспокойство.

Я медленно качаю головой, наблюдая, как мужчины отсчитывают деньги.

— Что ж, похоже, мы скоро это выясним.

Мужчины замолкают, и тот, что постарше, указывает на Гейл и что-то говорит.

— О, черт возьми, нет, ты не мог назвать меня старой, — бормочет она себе под нос. — Он пытается получить чертову скидку для нас с тобой. Скупой ублюдок.

Бедная Гейл. Похоже, она обиделась. Я нет. Я хочу, чтобы они не смогли договориться о цене. Я хочу, чтобы они оставили меня здесь.

Мужчины продолжают разговаривать еще мгновение, а затем младший издает сердитый звук и отдает весь свой мешок с кредитами работорговцу, который быстро кладет его в карман. Тот, что постарше, просто качает головой, его рот сжимается в твердую линию, и он выплевывает несколько слов. Я мельком замечаю клыки. О Боже, и клыки тоже? Я борюсь с нарастающей паникой, которую испытываю, потому что этого не может быть. Я не могу быть продана кому-то такому большому и страшному. Просто не могу.

Надсмотрщик произносит несколько довольных слов, а затем направляется в ближний конец зала, вставая у клетки Гейл. Он все время говорит, снимая со стены несколько силовых ошейников и предлагая их старшему из покупателей. Тот что-то говорит Гейл, и она прикладывает руку к уху с переводчиком.

— Я прекрасно слышу, и я поняла, что ты сказал. Хотя другие девушки не говорят на твоем языке.

Он прикладывает палец к уху, а затем что-то говорит молодому мужчине. Мгновение спустя он снова заговаривает.

— Ты можешь меня понять? — его английский с сильным акцентом, но понятный.

Я слышу, как кто-то еще в клетках ахает.

Гейл медленно кивает.

— Да. Точно.

— Ошейники ведь не понадобятся, не так ли? Я полагаю, вы так же цивилизованны, как и остальные ваши соплеменники?

— Если ты имеешь в виду, убежим ли мы, я не могу говорить за других, но я не стану этого делать. Куда ты нас ведешь? — Она скрещивает руки под своей маленькой грудью, стоя прямо и гордо, несмотря на свой миниатюрный рост.

— Ты можешь отвезти нас домой? — вскрикивает Кейт с надеждой в голосе. Другие девушки перешептываются, и я чувствую укол возбуждения в животе.

Тот, что постарше, качает головой.

— Ваша планета под запретом. Даже покупка вас — табу. Я достаточно рискую, покупая вас у этого торговца мясом. — Он бросает взгляд на надсмотрщика за рабами, который сияет и бросает на него одобрительные взгляды. — Я покупаю вас для друга.

Это звучит так холодно, но я замираю. Мой самый первый хозяин, тот, что держал меня в своем частном зоопарке, отдал меня своему «другу». Просто потому, что этот инопланетянин говорит, что не хочет нас для себя, это не значит, что мы не в опасности.

Мы все еще рабы. Мы все еще не свободны.

— Давай же, — говорит тот, что постарше. — Мы тратим топливо впустую с каждым мгновением, пока простаиваем здесь. Пора покончить с этим делом.

Младший кивает с нервным выражением на лице.

— Я бы хотел убраться отсюда до того, как кто-нибудь зафиксирует, что наш корабль здесь. Мне не нравится мысль о том, что я проведу остаток своей жизни в ктарианской тюрьме.

Старший хмыкает.

— Тогда выпусти нас, — говорит Гейл.

Он кивает надсмотрщику, и камера Гейл открывается. Она спокойно выходит, выжидая, и смотрит на меня.

«Все будет хорошо», — одними губами произносит она и показывает мне поднятый большой палец. Такая уверенная в себе. Но она этого не знает. Никто из них этого не знает. Мы не имеем ни малейшего представления о том, что нас ждет впереди. Это могло бы стать сущим кошмаром.

Но я не сдамся без боя. Поэтому, когда они открывают мою клетку, я отшатываюсь, забиваясь в угол.