Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

Мне больше не нужны были книги, я каждую ночь смотрела «трансляцию» из прекрасного, но странного мира. Видимо, лекарства активировали подсознание… или откуда там выплескивалось это диво.

* * *

В тот день медсестра Люба, приятная и очень душевная девушка из исчезающего вида сердобольных медработников, принесла мне потрепанную поделку – ловца снов из ниток и перьев.

— Я его вот сюда повешу, — сказала она, цепляя украшение на изголовье койки. — Мы его «ловцом душ» называем. Когда-то кто-то оставил, и не выбросили почему-то. А потом заметили, что у кого он висит, тот … ну вы понимаете… легко уходит, с улыбкой.

— Городская легенда, люблю их, — я действительно улыбнулась.

— Он продезинфицированный, — успокоила меня Люба.

— Замечательно, — сказала я.

Глаза начали слипаться еще в семь. Я доползла до кровати и выбрала позу поудобнее, игнорируя боль, все сильнее пробивавшуюся через океан залитых в меня лекарств, и приготовилась увидеть очередной сон. И он пришел. А боль ушла…

* * *

Перед глазами – стена белого света. И раздраженный мужской голос. Сначала неразборчиво, словно уши заложили ватой, потом – резко:

— … и я намерен положить этому конец.

Вздрагиваю. На белом фоне, как на полароидном снимке, начинает проявляться изображение. Раньше мои сны были набором красивых зарисовок: река с высоты птичьего полета, прекрасный город с кружевными башнями, лес... Драконы… Мне безумно нравились эти короткие «видео». В этот раз сновидение поживее. И… оно нравится мне еще больше.

Передо мной нависает великолепный мужчина, просто образчик мужской красоты. Высокий, с рельефным торсом, угадываемым даже под одеждой, несмотря на то, что одет тип странно: в рубашку с пышными манжетами и воротом с оборкой, бриджи и высокие сапоги.

У него длинная светлая грива с рыжими кончиками, словно кто-то подсветил их огнем. И мне кажется, что на концах волос играет… настоящее пламя.

Завороженно тяну руку – пощупать, а то вдруг оптический обман зрения. Не обман. Пламя греет, но не обжигает, а вспыхивает ярче, закручиваясь вокруг моих пальцев. Просто мистика какая-то. Мужчина, застывший со злой гримасой, недоуменно шарахается. Выражение его смуглого породистого лица меняется от раздраженного к донельзя изумленному:

— Эвери, что вы делаете?

— У вас глаза, как янтарь, — протяжно говорю я, любуясь очами незнакомца. — Очень краси-и-иво…

Голос какой-то… не мой, а мужчина хмурится и дергает скулой. Выражение его лица снова меняется – к брезгливому.

— Эвери, я запретил вам употреблять сок пурпурной орхидеи, — с нажимом выдавливает красавчик.

— Чего? — удивляюсь я. Со мной действительно что-то не так, перед глазами все плывет, язык заплетается. Но есть объяснение. Это все-таки сон, а мое тело – на больничной койке. — Какой еще сок? Я принимаю лекарства!

— Вот именно! Целитель предупреждал, что сок орхидеи не поможет вам понести, а вызовет пристрастие! Он был прав, а вы проигнорировали мой запрет.

Как по заказу, в пищеводе начинает жечь, я резко встаю, чуть не вписавшись лбом в подбородок незнакомца, и несусь через огромную светлую комнату, почти зал… оказалось, что правильно несусь, к тяжелой шторе, скрывающей неприметную дверь.

Меня вывернуло над вполне узнаваемым фаянсовым другом. Кнопки слива я не нашла, но стоило мне подняться с пола, вода с журчанием омыла белоснежный унитаз. Горло жгло, и я с радостью воспользовалась остальными удобствами – раковиной и краном – чтобы прополоскать рот и напиться. Наверное, во сне мне стало плохо. Такое иногда бывало. Странно, что позывы меня не разбудили, а желудок успокоился сам.

В комнату я вернулась уже бодрячком. Тошнота прошла, только голова немного кружилась. По пути я позволила себе рассмотреть дивную гостиную, не особо переживая о мужчине, свирепо поедавшем меня глазами из кресла у камина. Мои персонажи – что хочу, то и делаю.

Надо же. Мозг выдал столько чудесных подробностей: искусно расшитую павлинами ширму, какой-то невероятное дерево в кадке, цветущее светящимися оранжевыми цветами, окна, из которых открывался вид на горы и узкую ленту реки далеко внизу, в долине – бр-р-р… как же высоко! – пышнохвостую лису, со скепсисом в янтарных глазах глядевшую на меня с низкого диванчика …

Стоп! Лису? Живую?

Нет, это точно была не мягкая игрушка, хотя лис такой величины я еще не встречала. Зверь, позевывая, потянулся и спрыгнул с кушетки. Тихо зарычал, приподняв губу и показав белоснежные зубы. Нашел кого пугать. Я столько раз лечила домашних лис (и диких, частых жертв автоаварий), что отлично знала, когда vulpes vulpes действительно угрожают, а когда психологически давят. Ну цапнет за руку – если зверь привит, пострадает только гордость. Мы, ветеринары, привыкшие.

— Ну здравствуй, красавица… девочка, — усмехнулась я. — Ох, ну и шубка, позавидуешь.

А она хороша. Видно, что хозяева заботятся о ее рационе. Плотный мех лоснится, глаза чистые.

Услышав мой голос, лисица озадаченно села на пол. Вид у нее сделался преуморительнейший. Кошачий софт на собачьем железе – так домашних лис часто описывали в блогах их хозяева и мы, ветеринары. Почему-то мне было важно напоминать себе на пороге смерти, кем я когда-то была.

— Да-да, — подтвердила я на полном серьезе, видя, как внимательно слушает меня необычный питомец. Почему бы волшебной лисе из моего сна не понимать человеческую речь? Но очевидно мои слова стали для зверя неожиданностью. Его раньше не хвалили, что ли? — Ты само совершенство.

Лиса осторожно подошла поближе и внимательно меня обнюхала. Снова села и словно задумалась. На ее морде читалась явная растерянность.

— Эллис, — позвал лисичку ее хозяин, парень с горящими волосами. — Не подходи к лэньяре Эвери. Она больше не достойна твоего внимания.

Какой-то неудачный персонаж получился, откровенный хам.

Глава 2

— А ну-ка, Эллис, притормози, — сказала я, присматриваясь к морде животного.

Смело протянула руку. Ошалевшая от такого внимания (и наглости – небось, до сих пор всех гостей в страхе держала) лиса позволила ощупать небольшую выпуклость на скуле. Это что, опухоль? Нет, киста. Фолликул воспалился, а поскольку место прикрывает густая шерсть, выпуклость почти незаметна.

Я быстро переместилась в кресло напротив сурового огненного мужика, чуть не споткнувшись о его неодобрительный взгляд. Да ладно тебе, парень. Меня и не с такими типами судьба сводила. Сколько всего приходилось от хозяев пациентов терпеть – страшно вспомнить.

— Когда вы в