Невольница - Наталья Евгеньевна Шагаева

подонок бесцеремонно дергает меня на себя, прижимая спиной к своей груди. Хватка на моих руках ослабляется, но я не дергаюсь, потому что к моему виску прикасается холодное дуло пистолета.

— Попытаешься сбежать еще раз, я прострелю тебе колени. Поверь, это очень больно, — надменно усмехается мне на ухо и проводит губами по мочке. А я в ступоре. Оружие я видела только в кино и уж тем более его никогда не приставляли к моей голове. — Ходить долго не сможешь. Попытаешься уползти или хоть как-то меня обхитрить — а ты попытаешься, — снова усмехается мне на ухо, словно мы играем в сексуальные игры, — я прикую тебя к трубе в сыром подвале, — прикусывает мочку моего уха. Сглатываю, чувствуя ледяные колкие мурашки по коже. — Детка, не зли меня, не надо. Давай ты, как умная девочка, поймешь все с первого раза. Поняла?

Молчу, не потому что еще бунтую, а потому что перехватывает дыхание от страха.

— Отвечай, — хрипит мне на ухо.

— Да, — сдавленно хриплю я.

— Вот и умница, — проводит языком по моему уху, отчего я содрогаюсь. Убирает пистолет от моего виска и отпускает руки. — Зайди в дом, — снова отдает приказ.

Глава 1

Неделей ранее

Таисия

— Что на тебе надето? — снимает очки бабуля, осматривая меня строгим взглядом.

— А мне кажется, классное платье, — заглядываю в зеркальную дверцу шкафа.

— Для куртизанки из восемнадцатого века — в самый раз, — недовольно бурчит она. — И куда ты в нем собралась, позволь спросить?

— На тематическую вечеринку. Там такой дресс-код.

— Понятнее не стало, — фыркает бабуля.

— Ну это что-то вроде… — подбираю слова, чтобы объяснить бабуле на понятном ей языке. — Маскарада. Все должны быть в костюмах.

— И ты выбрала костюм куртизанки? — округляются ее глаза.

— Не преувеличивай, — усмехаюсь я.

У меня не вульгарное платье. Оно белое, длинное в пол, с пышной юбкой и длинными прозрачными рукавами. Открыты только плечи. Но думаю, бабушку смущает кожаный корсет. Тамара Павловна у меня очень консервативная.

— Обычно раньше корсет носили под платьем, скрывая его, — выдает бабуля.

— А теперь носят так, — усмехаюсь я, беру яблоко и сажусь в кресло, расправляя юбку.

— Не поздновато для маскарадов? — посматривает на часы бабуля.

— Лето, народ выплывает на улицу только к вечеру. Не переживай, я не одна. Гоша сейчас заберет меня, лично привезет назад и сдаст тебе в руки, — улыбаюсь.

Бабушка доверяет Гоше. Он внук Сергея Ивановича, профессора университета и старого приятеля бабули. Она полагает, что моя дружба с внуком профессора приведет нас к дверям загса. Но у меня на жизнь другие планы.

— Называй его Георгий, больше уважения к мужчине. Всему тебя учить. Иначе никогда не выйдешь замуж за приличного мужчину.

— Ба, мы знаем друг друга с детского сада. Какой Георгий?

— Я твоего деда всегда называла только Александром. А твоя мать обращалась к отцу на «вы». Это уважение к опекающему мужчине, которое женщине возвращается потом взаимным уважением. Куда катится мир… — качает головой бабуля.

А мое настроение стремительно падает после упоминания мамы.

Смотрю на бабулю, и в воздухе висит так и не озвученный мной вопрос.

Пять лет назад моя мама выпала из окна девятого этажа. Ей был всего сорок один год. Красивая и вполне здоровая женщина. Умственно тоже. Следствие установило, что это было самоубийство. Но я в такие сказки отказываюсь верить. Не могла женщина с утра строить планы на будущее, бронировать билеты на премьеру в театре, записываться к врачу, в салон красоты, приглашать меня на выставку своих работ, а вечером выйти из окна.

Не покидает ощущение, что бабуля тоже в это не верит и знает гораздо больше, чем я. Но задать ей подобный вопрос так и не решаюсь. После смерти мамы бабуля попала в больницу с инфарктом. А потом долго восстанавливалась.

На телефон приходит сообщение от Гоши.

— Ладно, я полетела, — подхожу к бабушке, целую ее в щеку. — Не забудь выпить таблетки.

— Григорию передай, что я жду тебя не позже полуночи, — строго сообщает мне бабушка.

— Обязательно, — усмехаюсь, надеваю в прихожей туфли, беру клатч на цепочке и спешу вниз.

Вечеринка в разгаре. Нет, это не простой шумный клуб с грохочущей музыкой и толпой пьяной публики внутри. Это, как бы сказала моя бабушка, приличное место. Вход строго по приглашению, народу немного, чтобы публике не было тесно. Вечеринка в стиле «кабаре». Мужчины в стильных костюмах или просто белых рубашках, женщины в эстрадных платьях, перьях, бусах. Я немного выбиваюсь из дресс-кода. Ненавижу клонирование и штамповки. Но мне нравится отличаться прической, стилем, вкусами. Нравится привлекать внимание и ловить заинтересованные взгляды.

— Наши уже здесь, — Гоша указывает на столик в отдельной нише, где собрались наши друзья. Парень самовольно подхватывает меня за талию, подсказывая направление.

— Руки! — шлепаю его по ладони. Он быстро убирает руку с моей талии и усмехается.

— Тай, может, уже закроем тему с френдзоной? — играет бровями, когда мы идем к нашему столику. — И двинемся дальше, — останавливает меня за руку.

— Куда дальше? — строю из себя «блондинку», делая вид, что не понимаю.

— В личное, Тая. В интимное, не маленькие же уже, — понижает голос и поправляет мои волосы.

— Гош, мы с тобой в детском саду песок вместе ели, я всех твоих телок в лицо знаю, с интимными подробностями, — усмехаюсь. — И да, вон там сидит Лилечка, которая считает, что ты ее парень.

— Как только ты мне скажешь «да», она перестанет так считать, — играет бровями.

Я не успеваю ему отказать, потому что та самая Лиля замечает нас, машет рукой и уже спешит забрать своего парня. Гоша закатывает глаза, но идет к ней, подхватывая за талию.

Вот и славно.

Компания у нас веселая, выпивки за столом много, музыка джазовая, программа заводная. Через час градус поднимается, все становятся более шумными и слишком веселыми. Я много не пью. Я, в общем, почти никогда не пью, пара коктейлей — максимум. Мне нравится, когда алкоголь расслабляет, а не когда отшибает мозги.

Наша компания разбредается по клубу.

— Всегда поражаюсь, — говорит мне Лиля, игриво толкая в плечо, — ты пьешь наравне со всеми, но не пьянеешь. В чем секрет?

— Такая вот особенность организма, — усмехаюсь я, чокаясь с ней бокалами.

Ага, как же, «особенность организма». Секрет в том, что я не пью.

Пока Лилька уходит потанцевать с Гошей, я иду к бару.

— И снова здравствуйте, — улыбаюсь симпатичному бармену. — Повтори мне мохито.

— Клубничный?

— Ага, — киваю.

— Опять безалкогольный?

— Да, — улыбаюсь.

Вот и весь секрет. Никто не знает,