Тимбер - Тейт Джеймс

Входная дверь «Тимбер» захлопнулась за Лукасом, и я с тяжелым вздохом поднялся на ноги. Я знал, что этот день настанет; я знал, что все секреты укусят меня за задницу. И все же я держал рот на замке. Снова и снова в течение последних нескольких месяцев я хотел сказать ей. И снова и снова я терял самообладание. Сначала я боялся, что она пристрелит меня. Потом я волновался, что она разлюбит меня. И будь я проклят, если я не был готов сделать что угодно лишь бы еще один день побыть в ее сердце. Даже зная, что это было бы плачевным исходом всего этого.

Я подвинул свой табурет и с проклятием откинулся на спинку, хватаясь за стакан с бурбоном, который, к счастью, остался стоять. Однако, сегодня карма решила сыграть со мной злую шутку, так что я едва успел сделать три глотка бурбона, как глухой звук шагов эхом разнесся по пустому клубу позади меня.

Знакомый аромат достиг моего носа, выдавая личность моей посетительницы, прежде чем она опустилась на табурет рядом со мной.

— Можно мне немного этого? — спросила она, слабо улыбнувшись и кивнув на бутылку в моей руке.

Я бросил в ее сторону уничтожающий взгляд и сделал большой, неторопливый глоток прямо из бутылки. — Иди нахуй, — ответил я, поморщившись после того, как проглотил.

Ее губы сжались от гнева, а бровь приподнялась. — Так не разговаривают с матерью, Зейден.

Я невесело рассмеялся. — Моя мать умерла.

Она раздраженно вздохнула и сложила руки на стойке бара перед собой. — Прекрасно. Тогда я смогу поговорить с вами как ваш куратор, агент Де Роса. Вы знали...

К черту это. Она только что подлила бензина в тлеющий очаг моего гнева, и я взорвался прежде, чем она смогла произнести еще хоть слово.

— Что я знал? — Взревел я, отодвигая табурет от стойки и отшвыривая его в сторону, когда он упал. — Я знал, что ты нас подставляешь? Что ты работала с этим отвратительным куском дерьма Чейзом Локхартом все это гребаное время? Мама, ты обещала мне, что она в безопасности. Ты, блядь, поклялась мне, что все это обеспечит ее безопасность. — Мой голос дрогнул, и я знал, что она это услышала. Ее глаза сузились, как будто я только что выстрелил. — Ты сказала мне, что если я сделаю это, Дар будет неприкосновенна.

Сейчас я умолял ее глазами, всем своим существом. Все это дерьмовое шоу шло вразрез со всем, что она обещала. Я хотел, чтобы она объяснила, и мне не хватало зрелости и веры в нее, которые Лукас только что продемонстрировал по-отношению ко мне. Можете считать меня сумасшедшим, но ложь моей матери обжигала меня и раньше. Каким-то образом я знал, что это было сделано не для того, чтобы помочь мне или Дар.

Моя прекрасная мама, бывшая Вероника Де Роса, просто глубоко вздохнула и, склонив голову набок, беззастенчиво посмотрела на меня. — Я солгала.

Эти два слова заставили меня покраснеть, и прежде чем я успел осознать, что делаю, я приставил пистолет к ее голове. Только тогда я увидел, что на ее лице отразилось какое-то чувство вины.

— Ты собираешься застрелить меня, Зайден? Свою собственную мать?

Я усмехнулся. — Назови мне хоть одну причину, почему я не должен этого делать.

Она облизнула губы, ее глаза расширились и не моргали, когда я приставил пистолет к ее лбу. — Потому что я люблю тебя, сынок. Я бы никогда не сделала ничего, что могло бы причинить тебе боль.

От напряжения мой палец на спусковом крючке напрягся, и я горько усмехнулся. — Ты даже не знаешь, что такое любовь, Вероника. — Сглотнув подступившую к горлу желчь, я убрал пистолет и отвел взгляд. — Ты не стоишь платы за уборку.

Ее поза слегка смягчилась от облегчения, и это снова привело меня в ярость. Я должен был убить ее в тот момент, когда она вернулась в мою жизнь пять лет назад.

— Зейден, — тихо сказала она, — я знаю, ты не понимаешь...

— Это мягко сказано. Ты собираешься мне это объяснить? — Я перевел взгляд обратно на нее, встретившись с холодными голубыми глазами, которые были зеркальным отражением моих собственных. Впрочем, я уже знал ответ. Он был написан у нее на лице. — Конечно, нет. Убирайтесь к черту из моего заведения, агент Лоуренс. — Она никогда не использовала свое настоящее имя, когда была замужем за моим отцом, и когда она всплыла, чтобы завербовать меня в тот день после резни «Лесных Волков», она вновь представилась мне как агент Ребекка Лоуренс.

Ее губы сжались; она сделала еще один глубокий вдох, затем коротко кивнула и встала. — Между нами еще ничего не закончено, Зейден, — тихо сказала она мне.

Я усмехнулся. — О, это действительно так. Считай, что я подал в отставку.

Она напряглась, и напряжение отразилось на ее лице. — Не говори глупостей, сынок. Это была не добровольная должность.

— Нет, это не так, — согласился я с горьким смешком. — Но ты только что уничтожила единственный рычаг давления, который у тебя был против меня. Так что, при всем должном уважении, мама? Иди к черту.

Она долго смотрела на меня, затем разочарованно вздохнула. — Мы обсудим это позже, когда ты будешь менее эмоционален. — Развернувшись на каблуках, она начала покидать бар по моей просьбе, но я издал низкое раздраженное рычание, когда в моей голове возникла мысль.

— Подожди, — рявкнул я. Она сделала паузу, повернулась и посмотрела на меня, приподняв бровь. — Как долго? — Я спросил. — Как давно он связан с ФБР? Тот жеманный дурак снаружи назвал его директором, но мы с тобой оба знаем, что это неправда. — Один из резервных агентов сказал это сразу после того, как я ударил Чейза. Он тоже ухмыльнулся.

Моя мать с отвращением сморщила нос. — Конечно, он не директор ФБР. Но он добился высокого положения по службе и каким-то образом - бог знает каким - убедил многих агентов низшего звена поддержать его. Они называют его "новым директором", когда рядом нет никого, кто мог бы услышать их неуважение к нынешнему директору.

Я недоверчиво покачал головой. — Я не понимаю. Чейз Локхарт. Он клинически ненормальный.