Алтарь для Спящего бога - Аня Викторовна Кузнецова

– Нужна тёплая вода, ― предложила Аника.

– Тёплая. Ага… А это какая? ― он раскрыл ладони, блестящие от расстаянного снега.

– Это снег. Он холодный.

– А как получить тёплую?

– Разжечь костёр.

Среди вещей в телеге нашёлся кремень и кресало и немного еды. Спустились сумерки. Аника жалась к огню, стараясь согреться. Человек кажется даже не замечал холода. Он умылся, всё так же продолжая бормотать. Девочка подогрела на огне хлеб с мясом и осторожно положила их рядом с человеком. Тот взял ломоть хлеба, придирчиво осмотрел его и осторожно откусил.

– Это еда. Её нужно есть, ― уверенно сказал он.

Аника прыснула со смеху.

– А что с ней ещё можно делать?

– Не знаю. Я пока ничего не знаю.

– Почему?

– Не знаю, ― повторил человек.

Какое-то время они сидели молча. Аника уже не так боялась этого человека, даже его красный, немного светящихся глаз. Он не был похож на того, кто забрал её из дома. Даже лицо изменилось. Вроде те же черты: высокие скулы, широкие крылья носа, длинные чёрные волосы, всё ещё измазанные кровью и грязью. Но раньше он смотрел на всех равнодушно, холодно, а теперь скорее растерянно и любопытно.

― Кто такой Альгар?

– Вы сказали, что вас так зовут.

– Да? А кто такой лорд Граанта?

– Ваш отец, наверное. Его земли там, ― Аника махнула рукой в сторону леса. ― Папа ему налог платит.

– У меня нет отца, ― уверенно сказал человек. ― Постойте, не кричите.

– Я не кричу, ― заметила девочка.

– Не ты. Они, ― человек коснулся виска. ― Они всё пытаются мне объяснить, учат. Очень шумно. Как ты здесь оказалась?

– Папка продал меня вам за мешок овса и гнедую кобылку. Вы не помните?

– Нет. А это много?

– Много. Кобылка хорошая была.

Человек опять замолчал. Внезапно он протянул руку и коснулся огня, но пламя не обожгло его. Аника открыла рот, наблюдая за ним.

– Хочешь домой? ― внезапно спросил он.

– Не, ― помотала она головой. ― Папка меня ещё кому продаст.

– Они говорят, что продавать детей плохо. Значит ты ребёнок?

Девочка вновь рассмеялась.

– Взрослые говорят, что ребёнок.

– А я тогда кто?

– Взрослый.

Человек нахмурился, словно ему не нравилось когда его так называют.

– Я не хочу продавать детей. Да постойте, не голосите. Я понял.

Он поднялся, дошёл до телеги и вытащил оттуда какой-то мешок и скрученное одеяло.

– Они говорят, что тебе будет холодно ночью. Ложись у огня. Мне нужно подумать. Поэтому ты будешь спать.

Кусочек хлеба выпал из рук Аники и она сонно поморгала, а затем очень быстро уснула.

Утро порадовало землю ярким солнцем. В стороне, ближе к реке, за ночь появилось десять холмиков. Аника огляделась. Человек сидел на краю каменного Алтаря и смотрел в его глубину. Она выползла из-под одеяла и обнаружила, что этот странный человек завернул её ещё и в свой плащ. Она осторожно погладила мех и подивилась, что такой знатный лорд не мог себе позволить что-то получше, чем кошачью шкурку. Когда девочка подошла ближе, ёжась и кутаясь в дарёный плащ, человек даже не поднял голову. Аника осторожно вытянулась вперёд. Оказалось, что под крышкой был колодец. В его темноту и вглядывался человек.

– Теперь я кое-что понял, но пока не всё, ― внезапно сказал он.― Я тебя не покупал. Это сделал он, Альгар, ― человек указал на себя. ― Я наказал его. Воздал по заслугам.

– Вы… не он?

– Я там, ― он указал на чёрный провал. ― И не там. Сложно. Ты не бойся.

Когда он поднял глаза, то они уже были обычного чёрного цвета.

– Я не боюсь. Наверное.

– Это хорошо. Они, женщины, что приходили ко мне, рассказывали очень интересные истории про разные места. Я хочу их посмотреть. Ты не хочешь возвращаться домой. Я тоже не хочу домой. Мы можем поехать туда вместе.

Аника задумчиво взглянула в колодец.

– Так значит вы Бог? Тот самый, из легенд?

– Я Альгар, сын лорда Граанта. Они сказали так будет безопасно называться. Поедешь со мной?

Девочка немного подумала, да и согласилась. Альгар поднялся с Алтаря.

– Отойди, ― попросил он и, дождавшись когда Аника отойдёт на несколько шагов назад, достал из-за пояса кинжал, полоснул по ладони, проговорил незнакомые слова и окропил кровью каменную крышку. Та с лёгким шорохом встала на место.

– Вот так-то лучше. Пусть и дальше спит.

Они сели в телегу и Альгар взялся за поводья. Он несколько минут словно вслушивался в себя, а затем обратился к девочке:

– Ты умеешь этим пользоваться?

– А чего тут уметь?

Сама она не очень хорошо правила лошадками, но с горем пополам смогла вывезти их на дорогу и они отправились вдоль Милуги к ближайшему мосту. Альгар расспрашивал её обо всём подряд: зачем мост, зачем лошадкам овёс, что такое город… Иной раз он сам тут же находил ответ, другой внимательно слушал свою спутницу.

Переехав мост, повозка двинулась дальше. На юг.

Глава 1. Наказание за преступление

Осень 1 523 г.

Они висели рядком и слегка покачивались. Так аккуратно и по порядку, словно палач специально выстроил их по росту и подогнал верёвку. А может, так оно и было на самом деле. Вон, стоит, опираясь на древко топора и опустив голову. И красный, забрызганный багряным дублет ему в самый раз. Как и погрязшее в крови правосудие.

– … Закон свершился во благо герцогства и по желанию его сиятельства, герцога Баккереля.

Все четверо…

Утром дождь превратился в водяную взвесь и ледяной коркой укрыл плечи и головы людей, пришедших посмотреть на происходящее. Первые места выменивали за кусок хлеба, соль или то, что удалось найти. Остальным же ничего не оставалось, как толпиться по краям площади, вытягивая головы в попытках разглядеть повешенных лордов. Эрии повезло забраться на козырёк одной из лавок и затеряться среди уличных ребятишек. Благо дни скитаний преобразили её и в рваной одежде никто не узнает старшую дочь лорда Кальдерона.

Ей бы заплакать, закричать, вцепиться в лицо герцога Баккереля, который появился уже после совершения казни. Стоит, бледный, с недвижимый, а в глазах его читались лишь холод и безразличие. Эти глаза Эри́я не видела, но представляла их именно так. Да и самого герцога она узнала не сразу. Какой же знатный лорд позволит себе одеть дублет без единой золотой ниточки? Не было у него и белого накрахмаленного воротника, а за спиной не толпились слуги в цветах дома. Только по