Зажги красный - Кайли Кент

Боль, которую я вижу в глазах отца, не приносит мне облегчения. Он обходит стол, осторожно приближаясь ко мне, как к раненому животному. И наверное, сейчас так и есть.

Я поднимаю руку, чтобы остановить его, пока он не добрался до меня.

— Не трогай меня.

Затем я разворачиваюсь и бегу из его кабинета в свою спальню. Мне нужно найти свой паспорт. Мне нужно успеть на ближайший рейс в Ванкувер. Или, что предпочтительнее, мне нужен семейный самолет. Я хватаю телефон и набираю сообщение Алессандро. Если кто-то и сможет посадить меня на этот самолет так, чтобы отец не узнал об этом до взлета, так это мой брат.

Я: Мне нужно, чтобы самолет доставил меня в Ванкувер. Сейчас.

Алессандро: Зачем?

Я: Мне нужно срочно попасть в Ванкувер. В Трэвиса стреляли возле арены. Не говори папе, что я лечу туда.

Алессандро: Будет сделано, сестренка.

Я бросаю телефон на кровать. Дверь в мою комнату открывается, и я оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с мамой.

— Это не он, Лил. Твой отец никогда не сделает ничего, что причинит тебе боль, — говорит она.

— Он готов сделать что угодно, чтобы я никогда не покидала этот дом. Давай не будем притворяться, что это не так, — возражаю я.

— Он бы этого не сделал, — ее тон непреклонен.

Я хочу ей верить. Мое сердце будет разбито, если за этим стоит моя семья. Я хочу верить, что они никогда не поступили бы со мной так жестоко, но как я могу быть в этом уверена? Меня воспитывали так, чтобы я всегда сомневалась в любой ситуации. Никогда полностью не доверяла тому, что мне говорят. Но что, если монстр, которого я всегда должна была опасаться... это тот, кто подарил мне жизнь?

Я не глупая. Я слышала ужасные истории. Я знаю, что люди боятся моего отца. Нельзя стать Доном преступной семьи и не быть безжалостным. Но я никогда не сталкивалась с этой его стороной. Для меня он всегда был просто папой.

Мужчина, который танцевал со мной часами напролет, когда я была маленькой, кто позволял мне ходить за ним по пятам, даже когда я знала, что он занят. Отец, который не спал со мной всю ночь, успокаивая меня в своих объятиях, когда мне впервые разбили сердце. Возможно, он и обещал убить парня, который это сделал, но он все равно был рядом со мной.

Он всегда был моей опорой. Моим главным помощником. В его любви ко мне я никогда не сомневалась. В конце концов, говорят, что родительская любовь не знает границ. Да много всякого дерьма говорят. И не все из этого правда.

На прошлой неделе я рассказала родителям, что планирую переехать в Ванкувер вместе с Трэвисом. Мой отец просто взбесился и запретил мне покидать поместье. Как я и предполагала. Он заявил, что с трудом справляется, когда я нахожусь в другом доме, не говоря уже о другой стране.

Поэтому мне трудно поверить, что он не причастен к тому, что Трэвиса подстрелили несколькими днями позже. Это не может быть совпадением. Мы, Валентино, не верим в совпадения.

Глава первая

Лилиана

Восемь месяцев назад

Не могу поверить, что позволила моей подруге затащить меня на спортивное мероприятие. Да еще на такое, где я буквально отморожу себе задницу. Кто в здравом уме захочет сидеть на арене, температура которой сравнима с температурой моего холодильника, и смотреть, как кучка парней катается на коньках и бьет по чему-то клюшкой?

Я могла бы придумать гораздо лучшие способы провести вечер пятницы. Но иногда ради дружбы приходится идти на жертвы. Моя подруга Харпер работает физиотерапевтом в «Нью-йоркских бомбардирах». Эта девушка живет ради хоккея. Лично я никогда не видела в этом ничего привлекательного.

Я уже упоминала, что здесь холодно?

Я прожила в Нью-Йорке всю свою жизнь. Привыкла к смене времен года, к суровым зимам, но это совсем другое. Это другой вид холода. Я сижу здесь и жду, когда игроки выйдут на лед и начнут делать то, чем они обычно там занимаются.

Харпер рядом со мной просто вибрирует от восторга.

— Ты можешь поверить, что мы сидим здесь? Это просто потрясающе! — кричит она мне прямо в ухо.

— Ты же знаешь, что у моей семьи есть ложа? Мы могли бы быть там, в тепле, — говорю я ей, разглядывая пространство стеклянных окон, из которых открывается вид на каток.

— Но это не то же самое, что сидеть здесь. Подожди, пока начнется игра. Тогда поймешь. — Она подпрыгивает на месте от волнения.

— Ты же понимаешь, что, если мои кузены будут присутствовать сегодня на игре и заметят меня здесь, они потащат нас обеих в ложу.

— Им не придется, если я пойду добровольно. — усмехается Харпер. — Вряд ли я буду возражать, если Энцо захочет меня куда-то утащить.

— Фу, мерзость. И этого не случится. Поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь, чтобы один из этих альфа-самцов преследовал тебя.

— А как насчет твоего брата? Он младше, но у нас может получиться. — Она смеется.

— Этого не произойдет. — Я содрогаюсь при мысли о том, что одна из моих лучших подруг и Алессандро могут встречаться.

Просто нет.

Диктор начинает объявлять команды, и все вдруг вскакивают на ноги. Харпер дергает меня за руку, чтобы я тоже поднялась. Я смотрю на нее так, будто у нее выросли две головы. Она прыгает, кричит и скандирует какую-то чушь про «Бомбардиров».

Я наблюдаю, как на лед выходит группа игроков. Они скользят по катку, нанося удары шайбой во все стороны.

— Что они делают? — спрашиваю я.

— Разве ты только что не сказала мне, что у твоей семьи есть ложа?

— Да, и что?

— Ты ведь бывала здесь раньше? Ты уже смотрела хоккейный матч, верно?

— Я никогда здесь не была, и всякий раз, когда меня заставляют смотреть что-то, связанное со спортом, я игнорирую происходящее и переключаюсь на социальные сети. — Я пожимаю плечами.

— Это просто разминка. Они будут делать растяжку и все такое перед началом игры.

— Хорошо, тогда почему все ликуют так, будто они