Жена для Императора морей - Ева Кофей

Как по ней — отличный момент, чтобы искупаться без лишних глаз. Не то чтобы она настолько стеснительная, просто днём купаться среди сотни отдыхающих в тёплой, будто переваренной воде — не слишком приятно. А уплыть подальше она не может. Не умеет, но планирует научиться. Надо ближе к ночи приходить или с утра.

— Когда никого нет, чтобы как можно благополучнее утонуть! — возражает Люба себе и прицокивает языком.

Финал книжки лучше, наверное, оттянуть. По такой свежей погоде будет приятно прогуляться по рынку, купить сладостей, фруктов и ароматной варёной кукурузы.

А затем… закрыться в номере и просто отдыхать.

Она долго собиралась в этот отпуск, давно копила, и вот, наконец, свершилось!

Маринка, её подружка, с которой они поехали сюда вместе, всё удивляется, почему она не ходит на тусовки, ни с кем не знакомится, и вообще.

Делает то, что можно и дома делать! А надо… Что? Сидеть в незнакомой компании, пить пиво и смеяться над каждой дурацкой шуткой?

Тогда и про Маринку можно сказать, что она это прекрасно и в Саратове практикует!

Но Люба работает иногда и на двух работах, три месяца назад ещё тяжело рассталась с женихом — поняла, что не её человек, насиделась с детьми родственницы и решила просто по-человечески отдохнуть. Купаться, вкусно есть, много спать, читать и гулять не слишком знойными вечерами.

Звучит скучно?

Нет!

Звучит как хороший способ вывести тёмные круги под глазами!

А мужчины… Ну, всё может быть.

Но точно не с тем, кто считает, что её внимание можно привлечь оголившись!

Она смеётся, вспомнив об этом. Приятно, конечно. Но как это вообще должно работать?

Почему она должна тратить драгоценные деньки отпуска на какого-то полуголого мужика, пусть даже он и Роман.

Мог бы хоть беседу завести какую-нибудь. Или мороженое купить. Она бы на его месте постаралась лучше!

— Ладно, — шепчет Люба сама себе, наблюдая за тем, как люди собираются уходить с пляжа. По громкоговорителю объявляют шторм. — Хватит думать об этом… Впечатлилась как.

Она берёт книжку под мышку, полотенце накидывает, как плащ, и шлёпает по гальке к курортному городку. Из-за погоды привычный гомон не настолько врезается в уши, морской солёный и свежий запах мешается с дымным от угощений, которыми здесь торгуют на каждом углу.

Люба замечает сувенирную лавочку с русалом на вывеске и решает зайти, чтобы полюбопытствовать.

Хотя на всякие статуэтки и магнитики лучше вообще не смотреть! Слышала она байки всякие о курортах… И глазом, говорят, моргнуть не успеешь, как окажешься обвешенным морской символикой и без денег на обратную дорогу!

Так и появляются курортные работники.

Люба вскрикивает, когда её кто-то хватает за волосы.

— Прячемся! — визжит Маринка и затягивает её в лавку.

— Что случилось?

— Там эти, — шепчет ей на ухо, щекоча Любе щёку своими каштановыми кудрями, — не отстают. А я всего то сказала, что курить в неположенном месте запрещено! Запах духов мне перебивают. Я духи, — оттягивает цветастую блузку, чтобы дать подруге понюхать, — новые купила. Классные, правда? — и тут же снова переходит на взбудораженный шёпот: — Они тоже понюхать попросили. Извращенцы! Явно местные. Или приезжие. Не знаю, что хуже.

Люба морщится и открывает рот, чтобы что-то сказать. Но вместо этого выдыхает и произносит уже явно спокойнее, чем могла бы:

— Не нужно ходить к извращенцам и с ними заговаривать! Они думают сразу, что ты на всё согласная, внимание привлекаешь! Или… — отступает она от Маринки в сторону, — ты и вправду…

— Нет! — взвизгивает она. — Ну… то есть, не так же. Их пятеро. Стояли такие, курили… Один только мне понравился. Но я ж не думала, что все толпой меня преследовать начнут! Брр, — её передёргивает. — Ой, ракушечки! — тут же переключается она на сувениры. — Смотри, какие прикольные, радужные!

Маринка, конечно, пропускает толпу несущихся по дорожке мужиков. Люба с трудом опускает брови.

Хорошо, что их не заметили.

— Ну ты даёшь, — усмехается она и, наконец, получше оглядывает тесную лавчонку. Стены увешаны плакатами, досками с магнитами, картинами на морскую тематику, на полках подделки — ракушки, жемчужины, чайки, русалки… много русалок.

На это есть спрос?

А на двухметровую фигуру… русала? Мощный хвост с плавниками, рельефный торс, чёрные волосы до плеч и голубо-синие, топазовые глаза.

— Этот не продаётся! Часть моей коллекции. Здесь вообще мало что продаётся, девочки… Что вам надо?

Голос властный, с хрипотцой, женский, доносится откуда-то снизу, но её обладательницы не видно.

Маринка тут же хмурится.

— Как это, не продаётся? А зачем тогда? А деньги вы за что берёте, за просмотр? Я не согласна, — звучит так, словно она готова отдать все свои деньги из принципа за… да хоть за фигуру русала. Будто Маринку собрались обокрасть, но не так, как ей хотелось. И это возмутительно!

Люба смеётся и кладёт книжку и полотенце на прилавок.

— Наверное, оно здесь просто стоит, как украшение, не надо ничего… — она вздрагивает от неожиданности, когда ловит на себе взгляд синих глаз, — платить. Здравствуйте!

К ним выходит сосредоточенная, хмурая карлица, попеременно бросающая взгляд на стеклянную дверь.

— Нехорошая погода, нехорошая… И вы — предвестники!

Она… красивая, несмотря на свой рост. С очень выразительными чертами лица, локонами чёрных волос почти что до пола и полными, яркими без помады губами.

И странными повадками.

— Предвестники чего? — не понимает Маринка и отступает от неё Любе за спину. — А вы тут… это всё ваше, да? А ракушки тоже не продаёте? Вон те, — кивает на радужные острые завитки. — Красивые.

Карлица отворачивается от вида начинающего накрапывать дождя и оживляется, буркнув «может, так что-то…»

— Да, девонька! Ракушки все продаются. Посмотри, какая тонкая работа! Всего пятьсот рублей. Но тебе скидочку сделаю — четыреста восемьдесят. Вот, — подходит и с трудом достаёт коробку с ракушками. — Тебе зелёную, голубую или розовую? Или ты хочешь всё сразу? Вижу, что хочешь! По глазам вижу!

Люба усмехается, наблюдая за этим. Всё, оставаться Маринке теперь здесь на отработку продавщицей кваса или официанткой в прибрежном ресторанчике…

Во всём этом русалочьем великолепии есть что-то жуткое. И красивое. Она засматривается на статую, но отворачивается, когда ей кажется, что топазовые глаза сверлят её взглядом в ответ.

А вот глаза Маринки разгораются азартным огнём.

— Всё хочу, да. Ещё и по скидке! Так